— Ну что, Тамара, продолжим исповедоваться? — Мы одни в его кабинете, он сидит очень близко, настолько, что я чувствую запах его парфюма. Терпкий такой и явно очень дорогой. — Рассказывай давай про Заварского.
— Чего?! — Я ожидала, что он опять с тестом приставать начнет, ну или скажет что про вчерашнюю пару, например как мы все друг друга поливали, а он вдруг деканом заинтересовался. С чего бы это?
— В машине, когда ты мой кофе хряпнула и тебя понесло, ты говорила, что он приставал к тебе и к этой еще… Иваненко, кажется. Все верно?
Ничего себе! Он помнит всю чушь, что я тогда вывалила из себя. Всегда будет помнить, какой я была идиоткой.
Молчу. Не представляю, что сказать. Стыдно-то как.
— Тамара! Рассказывай.
Спрыгивает со стола и садится рядом на стул. Между нами расстояние не больше двадцати сантиметров. Я даже вижу небольшую щетину у него на щеке. И глаза яркие, они реально прожечь взглядом могут.
— А что рассказывать-то? Алексей Павлович, он…
— Приставал к тебе? К Иваненко? Еще к кому-то? Что именно он делал?
Вопросы сыплются один за другим, безжалостные вопросы. А что я могу ответить? Да я декана боюсь не меньше, чем Холодова, даже больше. Этот гад хоть открытый, а тот говорит одно, а делает другое. И англичанин может только по своему предмету завалить, а декан — он декан.
— Тамар… — голос у Ярослава вдруг становится мягким, терпеливым. — Я тебя не подставлю, тебе ничего не будет, если ты скажешь правду.
Чуть не фыркнула прямо в его красивую физиономию. Ну конечно, ага! Вот так ничего и не будет. Да Заварского и преподы многие боятся, что о студентах говорить.
— Да нечего мне сказать. Вы меня неправильно поняли. Мне на пару надо.
— Она закончится через полчаса, нет смысла туда идти. Почему ты боишься, Тамара?
— Я… Вы ошиблись, Ярослав Денисович, я ничего такого не говорила, — мямлю шепотом себе под нос, он и не слышит, наверное, ни слова.
— Точно не говорила? Мне что, послышалось? — переспрашивает без всякой издевки.
— Послышалось, — отвечаю, а глаза на него поднять не могу. Кого я обманываю? На душе так противно. Он же мне нравится, очень нравится, несмотря ни на что, а я ему вру.
— Ладно. Значит, послышалось, — соглашается он спокойно, точно так же, как тогда, когда я обманула его, сказав, что не знаю, откуда тесты.
— Вы вчера написали про блины. — Глупо звучит, но я не знаю, что еще сказать. — У меня оладьи есть. Хотите?
Он смотрит на меня, явно не понимая, к чему я это все говорю. «Тупая блондинка», которой даже анекдот дважды рассказывать надо. Права была Анька, соображаю я не слишком хорошо, а когда он рядом, так совсем дура дурой.