— А вы из Халулая кого-нибудь…
— Чего?! — Выпялился на меня грушник. — Какого халулая?
— Спецназа ТОФ, — проговорил я «наивно».
— Как-к-кого спецназа ТОФ? — Подавился он и закашлялся.
— В Джигите который… На русском.
Павел Николаевич тихо засмеялся, а Ломакин громко, чуть согнувшись и уперев ладони в колени.
— О-хо-хо, о-хо-хо! Вот уел он вас, разведчиков-конрразведчиков.
— Ты откуда знаешь про это?! — Воскликнул полковник.
— Пацаны говорили. В школе.
— Пацаны… В школе! А-ха-ха! — Продолжал смеяться начальник крайкома.
Полковник посмотрел на Ломакина и с тоской произнёс:
— Да как же я кого-нибудь из них дам?! Они же… Законспирированы…
— А-а-а! Не могу больше! — Чуть не плакал Виктор Павлович. — Идите все…
Все встали и уже на выходе я услышал смеющийся голос секретаря райкома:
— Вас можно-то одного оставить, Виктор Павлович?
Ломакин закашлялся и замахал на Чернышова руками.
Бежали мы ровно, перерывами переходя на шаг. Маршрут я, действительно выбрал аховый. За три дня можно и в хабаровский край уйти, при желании. Но мы без транспорта, на своих двоих, однако километров двадцать планировали делать.
Я раздал командирам групп кроки и наблюдатель насторожился.
— А что это… Они другими маршрутами пойдут? Так не договаривались…
— Пойдём караваном, но у каждой группы привал будет в своём месте и в своё время. И закладки у всех разные. Соревнование вроде… Кто больше соберёт вымпелов? Но на контрольных точках все собираются в контрольное время. Если кто потеряется на каком-то этапе, мы идём искать.
— Кто не спрятался, я не виноват, — пробурчал майор. Имени его мы не знали. — Хороший у вас камуфляж. Где взяли?
— Сшили, — просто сказал я. — Все готовы? Первый — пошёл!
Мы крутились по сопкам и распадкам, собирая вымпелы и клещей. Костюм «работал» отлично и насекомые собирались в манжетах на ногах, руках, поясе. Мошка и капельки тумана собирались на сетке накомарника капюшона. Жарко не было. Наступало сырое приморское лето. Но брезентуха, она и есть брезентуха, и потели мы изрядно. Тепло выходило через те же манжеты, в которых я вставил сетчатые «окошки». Костюм работал.
С обувью мы тоже немного «помутили», нашив на кеды двадцатисантиметровые брезентовые «краги» и намотав на них обмотки. Чтобы обувь держала голеностоп. Так мы делали, наращивая обычные коньки кожей и войлоком.
Этим СССР и был хорош, на мой взгляд. Хочешь лучше — сделай сам. Ии мы делали. Делали клюшки с гнутым пером, оклеенным стеклотканью с эпоксидной смолой, шили спортивную форму. Я сшил себе сам свои первые самбовки из дерматина. Не было страха ни перед какими преградами. Папа с дядькой домик на даче сложили из спиленных на участке лип за одну зиму, распустив их на горбыли и доски. Вот такой был советский человек. Человек труда.