Вера подошла к профессору и уже собиралась отчитаться о прошедшей лекции по теории чисел, как вдруг замерла.
Ей показалось, что Лу Чжоу витал в облаках.
— Профессор, что вы делаете?
— Ищу вдохновения.
Очевидно, что он не витал в облаках, а просто глубоко задумался.
Он посмотрел на пузырящуюся жидкость в стакане и постучал ручкой по блокноту, в котором была короткая строка с уравнением.
«ρ{∂V/∂t+(V. Δ)·V}= - ΔP+pg+μΔ2V»
Само по себе это несложное уравнение, левая часть описывало движение жидкости, а правая — различные силы, действующие на жидкость.
Однако, несложное только само уравнение…
Вера не стала прерывать поиск вдохновения профессора. Она просто села рядом с ним и с любопытством посмотрела на стаканчик.
Постепенно дыма становилось все меньше, а уровень жидкости снижался.
Через некоторое время жидкость полностью исчезла, после чего Вера моргнула и произнесла:
— Исчезло.
— Да.
Лу Чжоу ничего не объяснил, вместо этого он жестом велел Вере отойти на несколько шагов назад.
Потом он надел перчатки и достал из-под стола маленькую бутылку с жидким гелием, а потом налил его в стаканчик.
Когда стаканчик вновь наполнился прозрачной жидкостью, от стаканчика опять пошел белый дым.
Жидкий гелий при низких температурах становился сверхтекучем, его коэффициент вязкости становился близок к нулю, а число Рейнольдса стремилось к бесконечности. Жидкость становилась близка к идеальному состоянию.
Хотя по сравнению с другими «стационарными» жидкостями это выглядело хаотично, с математической точки зрения количество вычислений, связанных с ним, будет намного меньше.
В некотором смысле плазма, удерживается магнитным полем, в вакуумной камере также вещество с большим числом Рейнольдса. Однако из-за своего коэффициента вязкости она не была такой «совершенной», как жидкий гелий.
Поэтому ее математическую модель гораздо сложнее рассчитывать.
— Профессор, почему мне кажется, что в кабинете стало как-то холодно?
Харди сидел за своим столом рядом с Лу Чжоу и вздрогнул от холода, смотря на профессора.
— Потому что я налил немного жидкого гелия, — ответил Лу Чжоу и, вдруг что-то вспомнив, обратился к Цинь Юэ, — Цинь Юэ, открой окно.
Тот отложил ручку и пошел к окну.
— Хорошо, профессор.
С открытым окном в кабинете сразу же стало намного теплее.
Вдруг что-то осознав, Харди неожиданно начал собирать вещи со своего стола и уже собрался уходить.
Лу Чжоу заметил его телодвижения и спросил:
— Куда ты собрался?
Остановившись, Харди неловко улыбнулся:
— Я… Я вдруг вспомнил, что не дочитал там пару книжек, поэтому мне надо в библиотеку.