* * *
В столовой на даче Ковердейла ярко горели свечи, согревая своим нежным светом присутствующих гостей. Дамы переоделись в вечерние платья, а мужчины – в смокинги, благо гардероб Ковердейла был полон одежды всех времен и народов. Гудвин, решивший быть до конца эксцентричным, надел костюм испанского гранда XVI века. По стенам столовой были развешаны слоновьи бивни, боевое и ритуальное оружие местных племен, золотые украшения и картины Сальвадора Дали, Клода Моне и Ильи Глазунова, а над камином уютно примостился Георг III в полный рост, написанный умелой рукой Констебля.
Гости удобно расселись вокруг массивного дубового стола Викторианской эпохи, который был заставлен экзотическими кушаньями, – черной и красной икрой, балыком, белужьим боком и рыбными расстегаями. "Ну прямо совминовская столовая в рыбный день", – мелькнуло в голове Сирила.
Распахнулись двери, и в столовую вошла голая негритянка с подносом шампанского на голове.
– Не угодно ли освежиться? – предложил Ковердейл и, указывая на негритянку, объяснил: – это моя рабыня.
– Постойте, лорд! – воскликнул Сирил. – Разве рабство еще не отменено?
– Только не в Африке, мой юный друг, только не Африке. – с искренней досадой ответил Ковердейл, старый поборник прав человека.
Старик Хэнк поднял бокал искристой жидкости и произнес длинный тост, суть которого никто не уловил, так как Хэнк все время путался и повторялся, а в конце покраснел, тихо сел и замолчал, вконец смутившись. Над столом повисла тягостная тишина, которую нарушил Дик:
– Старик прав. Мы должны помогать друг другу. Спасибо за все.
* * *
К полуночи коммандос окончательно выдохлись. Первым заныл рядовой Мак-Миллан:
– Я устал, я хочу домой, в Лондон.
– На Пиккадилли, говорят, девки подешевели. – мечтательно произнес О" Брайен.
– Да кто тебе это сказал? – возмутился сержант Пепперс и устало опустился на корягу.
– Толстозадый Рик, он в этом деле специалист. – ответил О" Брайен, уже открывая банку тушенки.
Глухонемой Сэнди деловито складывал хворост у самых ног Пепперса и тщетно чиркал промокшими спичками. Пепперс достал свою бензиновую зажигалку, и блики пламени затрепетали на усталых и оттого еще более мужественных лицах солдат Корпуса особо опасных операций.
– Ладно, завтра мы их обязательно догоним. – сказал сержант Пепперс и повалился на землю, сраженный тяжелым сном. Ему снился маленький мальчик, который, заливаясь смехом, бежит с огромным догом по аллее графского парка в Гемпшире.
Остальные коммандос расселись вокруг костра и достали фляги с бренди.
* * *
Веселье было в полном разгаре. Забылись все тревоги и заботы прошедшего дня. Гудвин спал, положив голову на тамтам, Ширли танцевала с Диком ламбаду, Драган боролся с Харрисоном на руках, Хэнк смотрел телевизор, а Ковердейл рассказывал Катрин, как к нему попал портрет Георга III.