Они могут поначалу, как Фил Коннорс в «Дне сурка», усомниться в окружающем их мире и попробовать проверить его законы, но со временем вымышленная реальность становится для них своей, и они ведут себя более или менее обычно. Такова природа художественного повествования. В мире гомеровской «Одиссеи» существуют и боги, и чудовища, но Одиссей взаимодействует с ними так, как положено любому герою.
Привычные персонажи существуют в социальном, культурном и физическом сеттингах, которые представляют собой либо реалистическую имитацию действительности, либо нереалистическую действительность, перелицованную воображением. Поведение и мотивация привычных персонажей должны быть убедительными, смысл их историй, как правило, ясен и выражается так, чтобы оказывать эмоциональное воздействие; диалоги стремятся быть понятыми с полуслова, а сами повести обогащают представление о человеческой природе свежими подробностями и ценными находками.
Здесь важно отметить, что стандартом и для реализма, и для нереализма выступает полностью выраженный персонаж, выстроенный вокруг приведенных к единому знаменателю граней. Именно такими персонажами населены все наши бестселлеры и блокбастеры.
Поэтому учтите вкусы своих читателей и зрителей и хорошенько подумайте, какую действительность они хотят – реалистическую или нереалистическую. Потому что радикальную они не захотят почти наверняка.
Радикализм. Непривычные персонажи в непривычном мире
Чем меньше автор верит, что в жизни есть какой-то смысл, тем больше его тянет в радикализм.
От начала времен философы полагали, что смысл в жизни есть и что главная цель человечества – этот смысл отыскать. Извилистый путь поисков змеился из века в век, вплоть до XIX столетия, когда появились Ницше, Кьеркегор и другие запевалы в грядущем хоре отрицателей смысла. Эта тенденция получила развитие, когда отцы психоанализа – Фрейд, Юнг и Адлер – обнаружили разобщение между составляющими личности и практическое отсутствие возможности познать свое истинное «я», не говоря уже о том, чтобы найти смысл, которым оно сумеет руководствоваться. После двух мировых войн и десятка геноцидов голос нигилизма зазвучал еще громче и отчетливее – в постмодернистской драме, фильмах и прозе абсурда, произведя революцию как в художественном повествовании, так и в персонаже.
Радикализм считает и внутренний, и внешний мир бессмысленными, поэтому переворачивает все с ног на голову: последовательность и цельность заменяет на раздробленность, четкую картину – на искаженную, эмоциональное погружение – на умственное напряжение, вовлеченность – на отстраненность, продвижение вперед – на хождение по кругу.