На экране Уильям Голдман объединил Сандэнса Кида с Бутчем Кэссиди, а Кэлли Хоури – Тельму с Луизой. Дик Вульф ставит в одну упряжку полицейских и прокуроров в многосезонном сериале «Закон и порядок».
На сцене мы видим дуэты главных героев в таких произведениях, как «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» Тома Стоппарда, «В ожидании Годо» Беккета, «Стулья» Ионеско, однако здесь авторы создают их не ради сложной многогранности. Цель у них, скорее, противоположная – подчеркнуть одинаковость. Каждый из дуэтов одномерен, нереалистичен и обе его составляющие фактически неотличимы друг от друга.
Герой-группа
Группа персонажей становится главным героем при двух условиях: (1) несмотря на внешние различия, их роднит общее заветное желание; (2) стремясь к своей цели, они вместе терпят удары и вместе выигрывают – происходящее с одним отражается и на всех остальных. Если одержит победу один, они разделят ее и вместе двинутся дальше. Если сокрушат одного, рухнут все.
Примеры фильмов – «Семь самураев» (Seven Samurai), «Грязная дюжина» (The Dirty Dozen), «Бесславные ублюдки» (Inglorious Basterds).
Насколько велика может быть группа в роли главного героя? В «Броненосце “Потемкине”» Сергей Эйзенштейн выводит на борьбу с тиранией многотысячную толпу горожан и матросов. В фильме «Октябрь» (первое название «Десять дней, которые потрясли мир») многоликим главным героем Эйзенштейна становится весь российский рабочий класс.
Множество героев
В мультисюжетном повествовании нет центрального сюжета, есть лишь ряд сюжетных линий, объединенных одной общей темой и либо переплетенных («Столкновение»/Crash), либо нанизанных последовательно («Дикие истории»/Wild Tales). В таких случаях у каждой линии будет собственный главный герой.
Раздвоившийся герой
В таких произведениях, как «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» Роберта Льюиса Стивенсона или «Бойцовский клуб» Чака Паланика, две составляющие раздвоившейся личности сражаются за власть над нравственным «я» главного героя.
На экране Вуди Аллен переплетает в «Преступлениях и проступках» (Crimes and Misdemeanors) две зеркальные истории, пока их главные герои не сливаются в сознании зрителя в одного слабовольного, беспринципного обманывающего самого себя неудачника. Примерно то же самое мы наблюдаем у Чарли Кауфмана в «Адаптации» (Adaptation), а также в любом фильме, где есть оборотни.
Пассивный герой
Когда рассказчик перемещается на глубинное поле боя и вступает в психологическую битву за моральные, психические или гуманистические качества главного героя, персонаж может показаться окружающим пассивным. Поскольку его невыраженные мысли редко трансформируются в поступки, со стороны мы видим, будто он плывет по течению, эдакий пассажир-философ с парализованной личностью, тогда как на самом деле он ведет отчаянную, но невидимую борьбу, чтобы не наступать снова и снова на одни и те же грабли, или чтобы утихомирить рассудок, бурлящий от обилия вариантов решений, или заставить себя выбрать меньшее из зол.