Дверь номера закрылась, Павел вернулся в номер и, судя по всему, замер у кровати. Я осторожно открыла глаза. Зотов стоял, хмурый и ошарашенный. Мы взглядами встретились, и он задал риторический вопрос:
– Юль, это чего было?
Я вздохнула.
– Кажется, меня всё-таки посадят в тюрьму, – проговорила я, садясь и спуская ноги на пол. Потянулась за своим платьем, что было аккуратно развешано на спинке кресла.
Зотов продолжал стоять посреди комнаты в одних трусах, руки в бока упёр и соображал.
– Это шутки у них такие? – поинтересовался он.
Я отрицательно качнула головой.
– Нет. Это очередное заявление на меня в полицию. Ты же говорил, что я опасная штучка.
Я пыталась пошутить, но не вышло, никто из нас даже не улыбнулся.
Полицейский вернулся через пятнадцать минут. Между прочим, в сопровождении управляющей гостиницей, женщиной в возрасте с серьёзным выражением лица. Было оглашено, что она выступит в качестве понятой.
– Понятой по какому поводу? – тут же поинтересовался Павел. – Лично вас тут грабят или убивают?
– Мне нужно задать Юлии Александровне несколько вопросов.
Полицейский устроился на стуле у небольшого столика, открыл свою кожаную папку и принялся доставать какие-то бумаги, раскладывал их на столе. Я сидела в кресле и наблюдала за происходящим. Ситуация была для меня не нова, но я не знала, как себя вести в присутствии Павла. Тот был заметно возмущен и не стеснялся этого показать.
– К нам поступило заявление от Кудряшова Андрея Викторовича. Вам известен такой? – Полицейский посмотрел прямо на меня.
Павел обернулся и на меня посмотрел. Серьёзным, настойчивым взглядом. Под этим самым взглядом вместо согласия, я осторожно проговорила:
– Возможно.
– Что значит, возможно? – тут же переспросили меня.
– То и значит, – Павел повернулся к нему. – Город маленький, можно знать, кого угодно.
Капитан отложил ручку, посмотрел на меня, потом на Зотова, затем снова на меня.
– Так у нас с вами разговора не получится, Юлия Александровна, – обратился он ко мне. – Не думаю, что вам хочется ехать, выяснять все обстоятельства произошедшего, в отделении, ведь так? Я и без того, делаю вам одолжение…
– Это какое? – перебил его Павел. – Что вы нас будите ни свет, ни заря? И у меня вопрос: а когда именно было написано заявление, раз вы у нас на пороге возникли в восемь утра?
– А могу я задать вам встречный вопрос? А кто вы собственно такой, что присутствуете при нашем с Юлией Александровной разговоре?
Зотов неожиданно широко улыбнулся.
– По крайней мере, свидетель случившегося. Так что, моё присутствие обязательно.