– С чего ты взяла? – Я почувствовала, что смогла её задеть, пусть хоть на секунду, но самообладание Татьяны покачнулось, в стене появилась трещина.
– Деньги не приносят счастья, – развела я руками. – Вот они у тебя есть. Наверняка, есть. Но ты ведь не счастлива. От тебя муж за несколько тысяч километров сбежал, а ты за ним кинулась. И теперь вынуждена объясняться со мной. А ведь, по сути, я кто? Если бы я не представляла угрозы, ты бы со мной даже не заговорила.
– Ты не представляешь угрозы, – воспротивилась она. – Он тебя не выберет.
– Это почему? – строптиво поинтересовалась я.
Татьяна улыбнулась мне улыбкой барракуды.
– Потому что это никому не выгодно.
– А почему это должно быть кому-то выгодно? – переспросила я. – Иногда любовь сильнее всяких выгод.
– Любовь? – Татьяна откровенно посмеялась надо мной. – Деточка, ты серьёзно?
А я, на самом деле, была серьёзна. И кивнула с самым серьёзным видом. И заявила на свой страх и риск.
– Паша меня любит. А я люблю его. Сколько ты хочешь за развод?
– Юля, ты что Таньке наговорила?
Услышав этот вопрос, мне сразу захотелось отключить телефон и с Зотовым не разговаривать. Как-то чересчур опасно и грозно звучал его тон. Даже по телефону.
– Ничего я не говорила, – запротестовала я. – Пыталась её задеть точно так же, как и она меня. Почему ты не спрашиваешь, что наговорила мне она?
Павел вдруг выдал что-то среднее между стоном и рыком в телефонную трубку.
– Вот не хватало мне проблем, так ещё бабские разборки!
Я не могла не отреагировать на это заявление и ядовито заметила:
– Может, тогда не стоило заводить гарем? Чтобы твои, как ты говоришь, бабы, не встречались и не устраивали эти самые разборки?
– Ничего я не заводил, – выдохнул он в сердцах, – никаких гаремов. Это лишь формальности!
– С кем формальности? С ней или со мной?
– Юль, ты чего от меня хочешь? Чтобы я тебе выложил все свои проблемы, а ты, такая замечательная, их руками развела? Так уверяю тебя, не получится.
– Может быть, – не стала я спорить, – я ничего в твоих проблемах и делах не смыслю. Но это совсем не значит, что не могу помочь. По крайней мере, я могла бы тебя поддержать. Могла бы, Паша, если бы ты этого хотел, если бы ты дал мне шанс. Но ты его не даёшь. И мне остаётся единственное: смириться с тем, что ты семейный человек, чужой муж. А чужому мужу не престало, знаешь ли, звонить женщинам, с которыми они изменяют женам, а те уже в курсе. Нужно сидеть рядом с супругой тише воды, ниже травы.
– Как много слов, – пожаловался он. – А толка от них никакого. Вот об этом я и говорю.