– Ты, правда, так думаешь?
– Им это не выгодно, поверь. На данный момент, не выгодно. Но неприятностей они мне могут организовать на долгие годы. И я как-то не хочу эти годы провести в тюрьме. А от Гришки можно ожидать чего угодно.
– Он что, всемогущий? – разозлилась я.
– Нет. Он психованный идиот со связями в правоохранительных органах. И что уж таить, мы с ним всегда друг друга недолюбливали.
– И ты собираешься идти и о чём-то с ним разговаривать?
– У меня нет выбора. Обычная схема. Они обыскивают мою машину, что-то находят, объявляют меня в розыск. Не пройдет и часа, как мой паспорт будет во всех розыскных базах. То есть, до Москвы я не доеду. И что, прикажешь, прятаться по городу, как крыса? Чтобы меня гоняли? И сколько это будет длиться?
– Сумасшествие какое-то! – пожаловалась я в полном расстройстве.
Павел продолжал удерживать мой подбородок двумя пальцами, смотрел в глаза, потом вдруг наклонился, прижался лбом к моему лбу ненадолго.
– Пожалуйста. Юль, пожалуйста. Я не хочу ещё волноваться и за тебя. Я хочу, чтобы ты сейчас уехала. Я хочу, чтобы ты занялась своими проблемами. У тебя дочка. Ты слышишь? И мои проблемы тебе не нужны.
Мои глаза сами собой наполнились слезами.
– Паш, мы что-нибудь придумаем. Давай вместе уедем… поедем в Борск.
Он тут же с готовностью кивнул.
– Поезжай. Поезжай в Борск. Сейчас. Купи билет на автобус и поезжай. – Он быстро поцеловал меня в губы, затем развернул и подтолкнул в спину. – Иди.
Я на автомате сделала несколько шагов, затем обернулась. Посмотрела на него. А он повторил:
– Я тебе позвоню. Сразу, как смогу. – И добавил более настойчиво: – Юля, иди.
Я пошла. Сердце колотилось, кровь в ушах шумела, я даже не понимала, куда иду. Просто шла вперед. А когда обернулась в следующий раз, Павла за моей спиной уже не было. И у меня от ужаса вырвался нервный всхлип. Я принялась оглядываться, но его нигде не было. А вернуться и снова приблизиться к стоянке, чтобы посмотреть, я не осмелилась. Он же сказал: уходи.
Я шла и ругала себя. Зачем ушла? Как могла уйти? Какая из меня любящая женщина, если я его бросила. И только когда я пересекла две дороги по пешеходному переходу, до меня вдруг дошло, что папка с бумагами так и осталась у меня. За поясом брюк, так и скребет мне живот пластиковыми углами. В панике я прижала руку к животу, тут же потянуло подозрительно оглядеться по сторонам. Что я и сделала. Люди спешили мимо меня, как мне показалось, никто на меня не косился и с преступным умыслом не присматривался.
Было понятно, что ни в какой Борск я не поеду. Как я поеду и брошу Пашу? Главное оружие оказалось у меня в руках, и мне было необходимо придумать, что делать дальше.