— И? В чем проблема? — голос низкий, бархатный, но в нем слышатся твердые нотки.
— Никаких проблем, — администратор держится, и мне прямо в этот момент хочется пожать ему руку. Мужик! — Девушка будет танцевать, — он чуть поворачивает голову в мою сторону. Дикий не ведется. — Ей приступать или вы передумали?
«Передумал, передумал! Ну, скажи, что передумал!» — умоляю мысленно я, когда он все-таки снисходит до меня взглядом.
— Я заказывал Клеопатру, а не попугая, — он старается разглядеть мое лицо за ворохом перьев, а мне, как настоящему попугаю, хочется нахохлиться и спрятаться в перьях, но тут оцепенение спадает, просыпается мой характер, в котором есть небольшая, но очень яростная доля воинственности.
— Партия Клеопатры достаточно тяжелая, чтобы повторить ее, мне нужен многочасовой отдых, — уверена, он ни разу не был в танцевальном классе, поэтому можно не опасаться и нагло врать. — Предлагаю вам посмотреть танец райской птицы. Он не столь сложен в исполнении, но не менее зрелищен, — и это все ровным деловым тоном.
Он делает два шага к нам, вытаскивает руку из кармана и снимает с моей головы шапку с перьями. На миг время останавливается. Такое ощущение, будто Дикий сканирует мое лицо, пытается запомнить его до мельчайших деталей. Я замечаю, что крылья носа мужчины шевелятся, будто он пытается унюхать подвох, а может, злится?
— Девушек трогать нельзя. В нашем клубе насчет этого строгие правила, — Антон, мой герой! Кто бы мог подумать, что в нем столько мужества?
— Давно правила изменили? — Дикий резко переводит взгляд на Антона. Тот опускает голову, будто провинился в чем-то. Напряжение в воздухе растет.
— Да. Несколько лет как, — произносит администратор своим туфлям, он так и не поднял голову. А клиент продолжает сверлить его злым взглядом.
— Можно я уже станцую и пойду отдыхать? Костюм тяжелый, простою в нем еще минут десять, и вам придется наблюдать смерть райской птички, а не танец, — перевожу внимание мужчины на себя. Его губы дергаются, но он не улыбается, возвращает мне шапку со словами «сгораю от нетерпения, так хочу увидеть танец попуг… райской птички».
Антона он выпроваживает кивком головы, я нахожу нужную композицию, оставляю пульт на стуле и отхожу поближе к двери. Вряд ли он возжелает «попугая», но чего не бывает? Там, за дверью, Гуля и Антон.
Развалившись удобно в кресле, он пристально за мной наблюдает, будто прославленный балетмейстер на кастинге юных талантов. Несмотря на нежелание танцевать для него, я выкладываюсь на сто процентов. В своей работе не терплю халтуры. Каждое движение должно быть донесено до зрителя, образ и задумка полностью раскрыться. Двигаюсь под музыку, будто настоящая птица, еще немного — и взлечу…