В тот день я, наверное, не единожды проклял судьбу за ее жестокие шутки.
Это явно было насмешкой судьбы — то, как были похоже эти две девушки. И внешность тут даже не являлась главной похожестью — хотя и было в них что-то общее. Того же цвета волосы, та же фигура, тот же рост.
Они были похожи внутренне — мне казалось, даже в движениях этой девушки я вижу ту, что любил больше жизни. В жестах, в мимике, в разворотах и наклоне головы. Что уж говорить про голоса — стоило мне закрыть глаза, как я тут же видел перед собой не свою студентку, а ту девушку, за кем я следовал тенью.
А уж то, что даже их имена были схожи — Яра и Ярина — казалось мне наивысшей степенью издевательства судьбы.
И я наблюдал за ней. Изредка, издалека, чтобы не смутить ее своим интересом, я смотрел на нее и находил как сходства, так и отличия. Последних было больше — и это было хорошо. Потому что, цепляясь за эти отличия, я постепенно смог отделаться от того чувства, что передо мной стоит Ярина. Не до конца, увы, но теперь, глядя на эту студентку, я видела в ней Яру — совершенно незнакомую мне девушку. И лишь изредка в этой девушке проскальзывали черты Ярины.
Так что да, спустя какое-то время я смог увидеть в Яре незнакомого мне человека.
Это стало достижением для меня. И хорошо, что я все же смог это сделать — Яра, как и остальные ребята из ее группы были действительно одаренными и талантливыми ребятами. Лучшими из этого курса. И я просто не мог упустить их, не мог не предложить им себя в наставники.
И все же, даже откинув в сторону похожесть этой девушки на Ярину, я все никак не мог отделаться от того ощущения, что с ней не все так просто. Что в ней все же есть что-то, что цепляло меня за живое.
Но я все никак не мог понять, что же в ней есть такого особенного…
Впрочем, у меня был как минимум целый год для того, чтобы выяснить это.
Глава 20. Учебные будни и очередное испытание
Нам все же в итоге удалось заполучить ректора в наставники.
Было ли это сложно? Ничуть. Мне даже показалось, что сам Дарриан делал все, чтобы заполучить именно нашу группу к себе в ученики.
Впрочем, возможно, так и было. Вот только причины у нас были разные.
Мне стало легче. Теперь, когда я начала проводить с наставником по несколько часов в день, та часть меня, что неистово рвалась к Дарриану, отпустила. Теперь мне уже не хотелось тотчас бежать к нему, чтобы обнять и прижаться как можно ближе. Лишь изредка в душе появлялась тоска и возникало желание подойти к Дару и признаться в том, кто я такая.
Но ребята были правы — я не могла так поступить, если не хотела подвергнуть опасности не только свою жизнь, но и жизнь близких мне людей.