— Похоже, пока тебе нечем занять свой рот, тебя начинает тянуть на безрассудные подвиги, да?
— Я просто хотела узнать, для чего вы устроили тот спектакль в больнице? Ещё и при своём непосредственном участии? Хотели показать, кто там главный и кто именно дёргает за наши ниточки? — мой голос всё-таки дрогнул, хотя взгляда я так и не рискнула опустить, чувствуя, что ещё немного и точно разревусь. — И заодно пытаюсь понять, насколько далеко вы способны зайти, когда упиваетесь собственной властью…
— Вот сейчас это и проверим, девочка. — в этот раз он произнёс свои слова пониженным, словно утробным тоном недовольного зверя, перестав наконец-то улыбаться. — На колени и отсоси хорошенько мне член. А то ты, по ходу, всё никак не можешь определиться в пространстве и своём в нём положении.
Только теперь мне не просто стало не по себе, наблюдая за тем, как он резко меняется на глазах. Вернее, как меняется его взгляд, и какой насыщенной становится его внутренняя тьма, заволакивая изнутри его демонические очи с потяжелевшими веками.
Теперь я действительно буквально дурела под сумасшедшим прессингом его дьявольской сущности и озвученных вслух желаний.
— Вы это… серьёзно? — мне кое-как удалось выдавить собственный вопрос, ибо на другие действия я едва ли была сейчас способна. Какой там «встать на колени и отсосать»? Тут бы в обморок не хлопнуться раньше времени.
— А что, похоже, что я шучу? Насколько я помню, делаешь ты минет весьма сносно. Как видно, долгая практика сказалась, да? Зато теперь можно применить свой опыт там, где от тебя этого требуют и ждут.
А вот это и в самом деле было похоже на реальный удар-оплеуху. Причём со всей силы. Меня и шарахнуло от неё по мозгам, будто Стаффорд буквально приложил меня своей увесистой ладошкой, что даже в ушах зазвенело, а перед глазами заплясали мерцающие пятна.
— У вас есть хоть какие-то границы допустимого?.. Или вам плевать, что чувствует другой человек, которого вы вдруг решили смешать с грязью, не пойми за какие заслуги?
— Да, девочка. У меня есть границы, за которые я не захожу. Но только там, где это действительно требует место и обстоятельства.
Я не знаю, как он это сделал, поддавшись её ближе и едва не пригвоздив мои глаза своим взглядом намертво в одной точке, отчего мне ещё больше стало не по себе. Как и от его звучного голоса почти уже касающегося моих губ (а моего сознания так уже и подавно).
— Я не буду этого делать здесь! Тем более в таком состоянии! Вы не можете меня заставить!
Не знаю, услышал ли он мой ответ вместе с моим ярым нежеланием подчиняться, но мне совершенно не понравилось, как он снова прошёлся по моему лицу надменно изучающим взглядом, снова ненадолго задержавшись на моих губах.