– Да, нам нужно поговорить. Я заберу сестру от мамы и вернусь, – твердо глядя в очерченные черными ресницами глаза брюнета, сказала я.
Лисы вцепились в меня так, будто собирались впитаться под кожу.
– И мелких не обижай. – Я припомнила, что они говорили, и решила попробовать: – Обещаешь?
Майконг опустил тяжелый взгляд на ребят и снова посмотрел мне прямо в глаза:
– Обещаю.
– Я тебя подвезу! – тут же нашелся где-то рядом Алрик.
Майконг покосился на машину и громко хмыкнул. Молодые лисы в ответ, словно эхом, хмыкнули тоже.
Повторюшки мелкие!
– Я буду ждать. – Майконг повернулся ко мне, и в глазах, на миг ставших синими-синими, я увидела что-то совсем не человеческое.
Майконг
– Так где моя пара? – переспросил еще раз саванный лис у молодняка.
Ребята переглянулись, и младший предположил:
– Сейчас вернется? Как обещала?
Майконг посмотрел в сторону, туда, где за ноги был подвешен волк заграничный, подвид бессмертный. Ну, по крайней мере, судя по поступкам, считал себя бессмертным. А вот как саванный лис замотал его веревкой в кокон и подвесил вниз головой, так вполне себе земной оборотень оказался. Кровь вниз прилила – никаких генов небожителей не обнаружилось!
Никс с командой не пускали ребят из контроля проверить, где их белобрысый начальник-зараза. Волку нужно было повисеть, а то мозги не соображали, что делает. А тут как раз кровь к голове прилила – заработают!
Майконг посмотрел на молодняк и показал на фикусы:
– Каждому по одному. Ровно будто под вас заказывал.
Лисы застонали.
– Кстати, фикусы любят солнце, не любят полутень, сквозняки и вечно мокрый земляной корм. А еще у них куча вредителей и гнили.
Молодняк в голос запричитал о своей нелегкой судьбинушке и бессердечной паре саванного лиса.
– Никогда не заведу себе пару! – изрек младший в итоге.
– Думаешь, они как блохи заводятся? – слегка перекосило на лицо старшего из банды.
Майконг с тоской посмотрел на входную дверь. Эх, если бы как блохи… Чтобы еще избавляться надо было, а они вцепились крепко. А тут…
Обещала. Поверил. С трудом, с полным подчинением несогласного зверя отпустил.
И что?
Майконг посмотрел на рыжие ходячие проблемы, которые подложили дегтя в его отношения с истинной, и тяжело вздохнул. Потом перевел взгляд на блондина и хищно оскалился.
Может, сорвать злость?
Ой, что это? Откуда столько агрессии?
На секунду саванный лис живо представил, как оборачивается в зверя и зубами рвет веревки, а потом объедает блондинистую сволочь, которая посмела покуситься на Свету.
Майк встряхнул головой. Что с ним? Всех ли сверхов в паре посещают такие кровожадные фантазии в отношении возможных соперников?