«Я сижу, ожидаю, уже немного и подремала.
А ему я в ногах огня разложила. А он весь холодный… Знаете, и живой, а весь вот так дубом подымается. Все потому, наверно, что, это, кровь вышла. Весь задубел, как надо согнуть, дак он – как деревянный…
Ну, это, сижу, а потом слышу шорох. Гляжу я: в белой простыни с винтовкой кто-то идёт ко мне. Подошёл так недалеко, к самому огню не идёт. Спрашивает:
– Кто такой?
Ну, мне уже пришло в чувство, что по-русски говорит, а отозваться я не отозвалась: прямо отняло у меня язык. А я хочу подняться, а не подымусь. Он подошёл, говорит:
– Женщина, вот уже рядом гумно.
А в гумне этом были партизаны. Он подошёл, тот партизан ко мне, взял мои санки. Сказал, что гумно уже вот рядом, что будем вместе. Притянул меня туда, дали мне мисочку, растопила я снегу, немного пропиталась. Есть-то ничего не ела, у меня уже засохло. «Ну, – думаю, – слава богу, что я уже к людям прибилась».
Ну, тут их командир дал команду собираться. И я хотела саночки прицепить к возу. Не разрешил тот командир, говорит:
– Нельзя. Мы поедем в разведку, узнаем, где удобное место на день, и тогда приедем, обогреемся и поедем вместе. А с нами теперь нельзя, отдыхай.
Я и подумала: «Я так уморилась… Если они приедут, дак чего ж мне? Я отдохну за это время».
Говорит:
– Не туши огня, огонь пускай горит.
Огонь большой, большой!.. Эти поехали партизаны, а меня, дорогие, страх такой взял!.. Отъехали они метров тридцать, а я стала эти головешки выкидывать из гумна. Повыкидывала, повыкидывала… Этот дым идёт с головешек. Весь огонь этот затоптала. Снегу мисочкой наносила, затоптала огонь, в уголке села на санках возле него и сижу себе смело, уже не боюсь. Этак, может, час просидела. Факт тот, что скоро и день был. Слышу: говорят… Думаю: «Ну вот, зря я огонь разбросала, потушила. Едут уже мои друзья».
Подъезжают верхом и на лыжах. Немцы!.. И головешки эти подкидывают ногами. Дым идёт… Честное слово, не встать мне вот!.. Подкидывают эти головешки, гергечут, гергечут. Глядят, куда след, и этим следом, тёплыми следами – за партизанами!..
Господи, а уже Октябрь горит!.. Когда я выехала из Октября, в ту же минуту немцы – туда!..»
Вольга Минич дальше потянула свои саночки, и мы с нею ещё встретимся у других деревень, в другом лесу…
А пока нас задержит память Тэкли Яковлевны Кругловой – в посёлке Октябрьском. Задержит, а потом поведёт по другому кругу мук – в соседнюю деревню Рудню. Потому что дважды в тот день убивали эту женщину, а она осталась жить, одна из тысячи… Теперь ей шестьдесят пять лет.