Михаил II смотрел на супругу с довольной улыбкой.
— Что я тебе говорил? — спросил царь. — Царства ему мало. Мы всего лишь винтики, которые Дмитрий вынужден крутить, чтобы приблизиться к своей цели.
Государыня бросила на меня короткий взгляд, который я не мог трактовать иначе как недоверие. Что ж, если окажется, что это ее инициатива — провести меня через ад — я не удивлюсь.
— И если мы уничтожим все доказательства нашего родства, ты не будешь возражать? — спросила моя биологическая мать.
— У меня будет только одна просьба, — ответил я.
Царь дернул губами, а его супруга нахмурилась.
— И что же это за просьба?
Я вздохнул, прежде чем ответить.
— Я бы хотел гарантий, что вы уничтожили все экземпляры.
Выражение ее лица было невозможно описать словами. Полагаю, если и была возможность хоть как-то на самом деле оскорбить первую женщину Русского царства, я только что это сделал.
С самого детства знать, что ты станешь вторым величайшим человеком в одном из сильнейших государств на планете, переехать во дворец, где тебя воспитают под стать будущему правителю — после такого сложно понять, что кто-то может не желать так высоко подняться.
Короля делает свита. Кремль сделал из Романовой еще одного Рюриковича. Такого же властолюбца, как и все в этом безумном клане.
— Ты же понимаешь, что останутся кости? — уточнила царица, глядя на меня с вновь равнодушным выражением, как и прежде. — И по ним можно будет определить родство?
Я покачал головой.
— Доступ к царским усыпальницам можно получить только с одобрения государя, — произнес я. — Так что для того, чтобы меня признали сыном, достаточно слова нашего царя.
Государыня откинулась на спинку кресла и отвернулась к камину, подперев подбородок рукой. Однако Михаил II не спешил вмешиваться, да я и сам видел, что разговор с биологической матерью еще не закончен.
— Это были мои решения, превратить тебя в пешку, — заявила она, не поворачивая головы. — Я посчитала разумным испытать тебя в реальном деле. Все доклады, которые я получила, были слишком противоречивы. И походили на сказку — мальчик, убивающий направо и налево, при этом умудряющийся заниматься наукой…
— Спасибо за честность, — ответил я с кивком. — Но не совсем понимаю, зачем мне об этом знать. Как я уже говорил государю, у верховного правителя не может быть личных чувств, когда от его решения зависит население огромной страны. И разницы между приказом царя и твоим приказом, государыня, в этой связи никакой нет. Род Романовых заключил сделку — моя работа ликвидатором в обмен на боярские семьи. Сделка была подписана царем, и царь, и Романовы исполнили свои обязательства.