— Или Тимофей нам что-то не договаривает, — подозрительно прищурился Михаил.
Все вопросительно уставились на меня, но я лишь пожал плечами, на которых подсыхала кровь.
— Не о том думаете, ребята.
— Да ну! А о чём по-твоему нужно?
— Например, почему она всё ещё дышит.
Теперь все взгляды скрестились на тучной женщине, которую начало мелко трясти. Вряд ли из-за стеснения или чувства вины, так как её кожа стала стремительно покрываться плотными струпьями, а руки и ноги непропорционально удлинились.
— Одержимая! — завопил Михаил и спиной вперёд сиганул прочь.
Большинство «добровольцев» последовали его героическому примеру, кроме Фёдора, который направил на дёргающуюся в конвульсиях женщину ружьё. Правда, выстрелить он не успел, замешкавшись буквально на мгновение. Всё-таки стрелять в человека нужно уметь.
Перерождённая вскинула руку, которая теперь больше напоминала звериную лапу, и схватилась за стволы, смяв их, словно податливую картонную втулку из-под рулона туалетной бумаги. Охотник едва успел отскочить, так и не нажав на спуск, иначе второй лапой она оставила бы его без ног. Да и стрелять с такими повреждениями не самая лучшая затея — больше сам пострадаешь от разрыва затворной коробки и цевья.
Я находился чуть поодаль, но помочь мог пока что исключительно морально. Топор валялся где-то посреди колючих зарослей, а энергии кот наплакал. В моих силах было подчинить своей воле парочку сорняков, только против свежевылупившейся демоницы это было откровенно маловато. Примерно, как приложить подорожник к отсечённой голове.
Единственным, кто представлял для неё реальную угрозу, был Андрей. Магический самурай это прекрасно понимал, поэтому не стал убегать, а тактически зашёл ей за спину, пока она поднималась. Движения перерождённой становились всё уверенней, а лицо окончательно потеряло человеческие черты, напоминая звериную маску. Наталья и раньше была неприятным человеком, а теперь и вовсе на неё стало трудно смотреть без содрогания.
Стоит признать, что разделаться со мной решили всерьёз. Даже бежать от этой твари бесполезно, потому что она вскоре отрастит крылья и достанет меня где угодно. Это не медленная горгулья, которая страшна только вблизи. Поэтому я сосредоточился на всей оставшейся поблизости траве, сплетая её в непрочный канат. Он рассыпался от одного удара когтистой лапы, но своё дело побеги сделали — отвлекли внимание на себя.
Коротко свистнул рассекаемый призрачной катаной воздух, после чего облысевшая голова одержимой попрощалась с телом. Чётко сработано, такого она точно не переживёт. Но не успел я порадоваться, как следом прозвучал оглушительный взрыв. Меня снова швырнуло на землю, присыпав сверху щепоткой свежей грязи, щедро замешанной на крови.