— Ты меня понимаешь?
Она едва заметно кивнула, не отнимая мускулистых рук от шеи.
— Тогда успокаивайся, иначе он тебя задушит.
— Хр-р-р!
Девушка, которая напоминала теперь заядлую культуристку, издала сдавленное рычание и замотала головой.
— Всё в твоих силах, — пожал я плечами, присев рядом. — Ты либо борешься, либо сдаёшься. Поверь, бывают ситуации и похуже.
— Может, она тоже… того? — подошёл к нам с вопросом Фёдор.
Бородач по-прежнему сжимал в руках искалеченное ружьё, хотя им теперь только гвозди разве что забивать можно.
— Нет, иначе она уже давно бы переродилась, — возразил я. — Сам видел, как это быстро происходит. У неё что-то вроде боевой трансформации.
— Раз ошейник её душит, она хотела что-то плохое учудить, — резонно заметил охотник. — Так что лучше к ней близко не… Ты чего?!
Поддавшись очередному озарению, я присел рядом с хрипящей девушкой и осторожно погладил её по голове, готовый в любую секунду отскочить в сторону. Даже сквозь спутанные волосы ладонью ощущался дикий жар, как при серьёзной болезни. Градусов под сорок у неё температура, не меньше.
Поначалу Софья дёрнулась от моего прикосновения, но рук от ошейника не отвела. Меня это полностью устраивало, и я продолжил тихонько её поглаживать, пока та окончательно не затихла, а дыхание не пришло в норму. Удавка ослабила свою хватку, так что мой порыв сработал. Возможно, ей просто не хватало человеческого участия, чтобы совладать с собой. Это хорошо, потому что вправлять мозги как Талия мне точно не под силу.
— Занятная терапия, — тихонько прокартавил Михаил. — Жаль, что при одержимости это вряд ли поможет.
Фёдор вздрогнул от такого напоминания и размашисто перекрестился:
— Земля ей пухом… Теперь понятно, почему она так себя вела.
Мне тоже многое стало ясно, однако я не спешил делиться своими соображениями с остальными. Пусть считают произошедшее роковой случайностью, меньше ко мне претензий будет. Сейчас моя первостепенная задача — избавиться от проклятого ошейника. Возвращаться в плавучую крепость мне ни в коем случае нельзя. Даже если с меня снимут все обвинения, подставить меня снова можно будет в два счёта. Или использовать Пелагею…
От этой мысли я едва не заскрипел зубами, но поддаваться эмоциям не стал. Вот освобожусь и тогда посмотрим, кто кого. «Красноглазка» уже просчитался, так и не сумев меня устранить. Я тоже пока не приблизился к его раскрытию, но это точно не Софья — она всё это время сидела на гауптвахте и никак не могла организовать мою травлю. Хотя её глаза ведь не всё время красные, и это наводит на определённые размышления. Вдруг мы с ним уже встречались, но он скрыл свою примету?