Пришлось закрыть глаза и сосредоточиться на собственном организме. Убедить его, что так надо. Поначалу дело шло туговато, но я продолжил мысленно напирать, и вскоре у нас Солодом всё-таки установился общий кровоток. Меня тряхнуло, будто от удара током, а состояние здоровья резко пошло вниз, будто во мне тоже пару лишних дырок просверлили. Вены начали протестующе пылать огнём, начиная от руки, и быстро распространив жар по всему телу.
— Дайте свет! — прошипел я сквозь стиснутые зубы.
Аня даже не стала тянуться к шторам, просто телепортировала куда-то к чертям весь оконный проём с куском прилегающей стены. А Ира снова пулей выскочила из палаты, и через несколько секунд вернулась с небольшим фикусом в горшке. Вот умничка! Похвалить вслух я уже не успел — перед глазами всё закружилось, как бывает с дикого перепоя, и меня куда-то понесло. Лишь на самой грани слышимости проскользнули встревоженные голоса ребят, после чего смолкли окончательно.
Я очутился посреди безликого пустыря, вокруг которого бушевал серый вихрь. Всё вокруг было нечётким и размытым. Неподалёку смутно проступали очертания мощной человеческой фигуры, стоявшей на коленях. Я сосредоточился на ней и понял, что это Солод, а склонился он над простеньким деревянным крестом, торчавшим из небольшого холмика. Земли здесь не было — одна лишь серая пыль, легко уносимая ветром.
Бывший военный имел здесь конечности, но потерял нечто гораздо важнее.
«Твои?» — спросил я мысленно, не сумев произнести вслух ни звука.
«Да», — ответил он, не оборачиваясь. — «Зачем пришел?»
«Помощь нужна, очень».
«Я своё уже отвоевал, оставь меня…»
«Прости, но они никуда не денутся, а ты ещё можешь помочь живым», — продолжал я настаивать.
«Я не хочу уходить отсюда…»
«Там дети, Солод! Их в жертву принесут, если ничего не сделать! Перестань жалеть себя и подумай о других!»
«Тебе легко говорить», — покачал он головой.
«У Шевцова моя дочь, вообще-то. Но я всё равно бы туда пошёл, потому что этот урод должен ответить за всё! Ты хочешь сбежать или воздашь ему по заслугам?»
Он наконец-то обернулся ко мне — призрачный, полупрозрачный, словно видение. Моя фигура была гораздо плотнее.
«Так и знал, что меня даже на том свете достанут…»
Тем временем крест, возле которого он стоял, внезапно развеялся серой пылью, сформировавшись в женскую фигуру, держащую на руках ребёнка лет двух-трёх. Солод охнул, но призраки лишь дружно помахали ему руками, после чего развеялись.
«Они всегда меня так провожали», — с горечью пояснил военный. — «Ладно, что нужно делать?»
«Понятия не имею»,