Симбиоты из другого мира отлично справлялись со своей работой, потихоньку превращая меня из дохляка в довольно крепкого бойца. Но и язычник тоже оказался непрост — даже проткнутый насквозь удлинённым остриём топора он никак не хотел отдавать концы. Вдобавок находил в себе силы, чтобы ругаться и грозить мне всяческими небесными карами. Поэтому я от греха подальше держал его руки связанными, периодически обновляя древесные путы, когда они рассыпались.
— Мой путь был чист и светел! — фанатично выплюнул он в мою сторону. — Это ты отродье Чернобога, которое попирает нашу святую землю. Сдохни!
— Не поверишь, я уже.
— Брешешь, выродок! Ты хоть и страхолюдина, но живой. Ничего, вы все скоро в небытие отправитесь за своё вероломство!
— А не нужно было нападать на колонну беженцев, которые не сделали вам ровным счётом ничего, — напомнил я ему. — Так что это вашим божествам должно быть за вас стыдно. А если нет, это плохие боги, и самое им место в Хаосе.
— Ты не ведаешь, что несёшь, богохульник! Мы должны были свершить возмездие, на то была их воля!
Фанатик забился в путах, роняя с губ кровавую пену. То, что он делает себе только хуже, расширяя и без того немаленькую рану в животе, его как будто не интересовало. Будто я реально отловил настоящего берсерка из дремучих веков. А ведь всего полгода назад он наверняка был вполне нормальным гражданином — на работу ходил и не рычал на людей.
Вряд ли это мой очередной «коллега», сбежавший с дурдома. Там, на хуторе, ещё полсотни таких же поехавших обитало. По словам тех немногих счастливчиков, кто смог от них сбежать, они практиковали обильное употребление мухоморов и прочих психотропов, а уж старый добрый спирт и вовсе вёдрами в себя заливали. Тут и у здорового человека от подобной диеты может помутнение рассудка случиться.
Зато такой угашенной в драбадан толпой очень легко манипулировать.
— То есть боги вам это прямо приказали? — встрепенулся я, разом позабыв про ноющие раны. — Напасть на колонну с беженцами?
— Да, — успокоившись, кивнул он.
— А волю свою они через кого-то передали?
— Какое тебе дело, выродок?
Мужик снова попытался освободить руки, так что мне пришлось призвать новые побеги. Ещё немного, и его дерево окончательно высохнет, а у меня при себе ни наручников, ни верёвки нормальной. Как-то не догадался это добро прихватить с собой на операцию. По-хорошему следовало его добить или хотя бы вырубить, но уж больно любопытные он говорил вещи.
— Мне просто хочется узнать, как именно ваши небесные покровители с вами общались, — развёл я заживающими руками. — Вдруг мы зря в них не верили?