Примечание к части
Это маленькая работа, но я надеюсь, что вам понравится. В теории есть задумки о том, что же было по ту сторону космоса, но это только задумки и их воплощение зависит от того, как вы примите то ли пролог, то ли начало чего-то нового.
Утро в доме на Тисовой было практически обычным, не считать же за необычность тот факт, что, несмотря на настойчивый стук в дверь, паршивый мальчишка так и не отозвался. Пять минут, десять — в дверь барабанит уже Вернон. Ответа нет. Супруги переглянулись, и мужчина рывком распахнул дверь. Глазам обоих предстало зрелище тяжело дышащего, сбившегося в комок мальчишки. Его волосы были влажными и слипшимися от пота. Дыхание неровным, прижатые к телу руки едва заметно дрожали.
— Что это с ним, Тунни, притворяется, что ли? А ну вставай, негодник! — рявкнул и сам не очень-то уверенный, что это подействует, Вернон Дурсль. Ответа, как и в прошлый раз, не последовало, не считать же за оный то, что мальчишка ещё сильнее задрожал.
— Чего это он, Тунни? Заболел, что ли, никогда же до этого не было…
— Не знаю, Вернон, я не знаю, мне страшно.
— Я вызову скорую.
— А эти?
— А что эти, ежели он помрёт, отвечать перед опекой придётся вовсе не им, — ответил супруге уже потянувшийся за телефоном Вернон, после чего немного подумал и, кивнув своим мыслям, произнёс: — Переодень его и положи в постель во второй детской.
— Вернон!!!
— Что — Вернон, или ты хочешь объяснять скорой, почему он в чулане?
— Нет.
— Ну раз нет, тогда делай, как закончишь — скажи, я вызову врачей, только трупа нам в доме и не хватало.
Именно так и начались злоключения четы Дурслей. Чем только не болел их племянник, проще было перечислить то, чем он в итоге не заболел. За прошедшие пять лет настоящего ада его мед. карта из тонкой тетрадочки на двенадцать листов, два из которых занимала метрика, а оставшиеся уведомления о прививках, разрослась до полноценного четырёх томиков. Отиты, рахиты, бронхиты, невриты и много ещё чего. Мальчишка угасал, а перепуганные возможной местью где-то там скрывающихся «этих» Дурсли делали всё и ещё немножко, только бы парень не помер. Постоянные больницы, почти всё на свете нельзя. Собственный сын практически заброшен. Точнее, нет, не так. Дадли был радостью. Здоровый нормальный, в начале он не понимал, капризничал, а потом, потом он просто привык. Привык помогать родителям, кузену. Кузену особенно, столь резко и безвозвратно заболевший мальчик пугал, и боящийся, что это всё из-за него, Дадли старался как мог. Больше этого он боялся только того, что тоже вот так заболеет, вчера здоровый, а сегодня бац — и уже нет.