Все закончилось яркой вспышкой, в воздухе раздался неприятный хлопок и люди исчезли, как будто их не было. Исчез тот в кепке и бежевом плаще, забрав с собой двоих полицейских, и Валера с крыши вдруг тоже исчез. Мы могли снова двигаться нормально, но думать нормально в эту ночь я не мог. То, чему я только что стал свидетелем, в голое укладывалось от слова – с трудом.
– Что, черт возьми, только что было? И где мои люди? – спросил капитан.
Я работаю с ним уже почти-что два года и впервые слышу, чтобы он так говорил. Но в такую ночь уставные отношения можно отбросить, я понимал Сысоева и с замечаниями не спешил. Он побежал к тому месту, где еще мгновеньями ранее стояли с задержанным его ребята, а я развернулся и медленно побрел обратно, направляясь во двор. Как смотреть в глаза своим людям и что я скажу Валеркиной жене? Мы все рискуем и это понятно, но пропасть без вести, да еще по причинам, которые посторонним лицам нельзя объяснить…
Моя команда сидела в машинах и все глаза смотрели в меня. Не представляю, как много они успели увидеть, но наверняка все ощутили то, что минутами раньше прочувствовал я. Объяснять не хотелось, пока было рано, я молча прошел мимо своих погрустневших ребят, направляясь к подъезду с лестницей на крышу.
И во второй раз за эту ночь, задумавшись, я едва не налетел на людей. В дверях меня встретили Максим с Валеркой, последний шатался, но двигался сам.
– Успел, – ответил Макс, опережая мой незаданный вопрос.
Не могу выразить словами, как у меня в тот момент отлегло от души, – «ну хотя бы удалось спасти Валерку», – пронеслось в голове.
Мы втроем сидели у меня в кабинете, расположившись в удобных креслах за круглым столом. Свою вымотанную за ночь команду я только-что распустил по домам, но капитан Сысоев отказался уехать, до тех пор, пока ему хоть что-то внятно не объяснят, потеря двух подчиненных тяжкой ношей давила на капитана и в этом я его понимал. Это были и мои люди, мы вместе переживали за их дальнейшую судьбу.
– Куда и как они пропали? Кем был задержанный и куда он пропал? Они погибшие или считать живыми? – на эти вопросы Максим молчал.
По дороге обратно мы с ним ехали вместе и в отсутствие капитана я спросил, – ты знал, что подобное может случиться?
– Да. Догадывался, – кивнул он.
– Как по-твоему, полицейские погибли?
– Я так не думаю, – ответил Макс, – ваш задержанный не похож на самоубийцу, навряд ли бы он обрек себя на верную гибель.
В том разговоре по душам Максим прояснил многие вопросы. Многие, но не все. В числе прочего, он мог двигаться, когда все мы замерли, но причину не объяснил. У него был выбор – бежать к полицейским, или спасать Валеру, он честно ответил и на этот вопрос.