Купеческий дом, совсем к тому времени еще не старый зажил своей домашней жизнью. Снова был ухожен сад, под его деревьями бегали и смеялись дети, в кухне пахло пирогами, которые пекла Маруся, бывшая прислуга, к тому времени вернувшаяся в город из своей далекой деревни, куда она убегала от смутных времен.
Вернулась она с годовалым сыном, которого там нагуляла, и жили они, как и прежде, во флигеле, помогая Наталье по хозяйству.
Зарплаты Геннадия хватало для ведения хозяйства, да и Наталья окончила бухгалтерские курсы и работала у Геннадия в управлении делами.
… Весной улочка утопала в сирени. Так же возле домов желтела мать и мачеха, одуванчики. Хотелось любить!
А Геннадию, с его революционной неуемностью, хотелось городского водопровода.
– Представляешь, – жарко говорил он Наталье,– в каждом доме будет вода, ванна, душ! И туалет не на улице, а дома! И фонтан на центральной площади! И десять бань.
– Построй! – равнодушно сказала Наталья.
– Денег нет, – вздохнул Геннадий,– какие-то копейки из центра дали, их на одну насосную хватит.
Помолчали.
– Наташ! – решился Геннадий, – ты как-то рассказывала о своих драгоценностях. Там сколько, примерно?
– Не знаю, – насторожилась Наталья. – А тебе зачем?
– А вот, что они лежат, и пользы никому не приносят?!
– Принесут, когда надо! – Наталья уже начала догадываться, куда он клонит.
– Никогда не принесут! Сама подумай! Вот что-то надо будет купить, куда ты понесешь свои бриллианты?
– В ломбард!
– Ага! А потом, кто сидит в ломбарде, спросит: откуда камушки? Убила кого, или своровала?
– От мужа, от купца достались!
– Так. А теперь почему не отдала их государству, когда была замена царских денег на новые?
– Две копейки дало бы мне государство! Или вообще бы отобрали.
– Так. А не хотите ли вы поступить за это в тюрьму?
– Да за что, Ген! Что я сделала?
– Уголовное преступление ты сделала. Скрыла от народа свои богатства.
– К чему ты это, Ген? Пойдешь меня в милицию сдавать?
– Нет, Наташа, хочу я тебя спасти и пользу народу принести!
План Геннадия был такой: Наталья несет свои драгоценности в городской комитет. Нашла, мол, в своем купеческом доме, когда разбирала чердак. Раньше о них не знала.
Геннадий вызывает милицию, составляют протокол: о добровольной сдаче драгоценностей для вклада в городское хозяйство. Конечно, есть опасность, что деньги уплывут в центр и городу не достанутся, но тут уж они постараются!
…Две ночи не спала, мучилась Наташа. Даже Геннадию в его революционных домогательствах было отказано.
– Нет, думала она,– невозможно отдать такое богатство! Случись что, по колечку, по сережке через барыг продам, пусть хоть за полцены, но это ж какие деньги! А что, если придет черный день?! А дети?! Ведь это может быть их наследством!