Люпен же уселся на переднее сиденье, положил цилиндр на колени и сказал:
— Марк, будь так добр, поезжай в Блошиный район. А там я покажу дорогу. Благо, до сих пор хорошо помню то место.
Парень кивнул и снова вдавил «тапку» в пол. Автомобиль сорвался с места и резво понёсся по дороге, тараня туман и разбрызгивая мутные лужицы.
Попутно Вероника завела разговор. Но сперва она посмотрела на меня прищуренными глазками, задумчиво покусала нижнюю губу и лишь затем проговорила:
— Может, стоит попробовать регрессивный гипноз? Опытный маг-менталист наверняка сможет помочь Вику вспомнить его прошлое. Так мы узнаем, что случилось с артефактом, ежели он действительно был в руках Вика.
— Нет, нет, нет. Ничего не получится, — горячо запротестовал я, понимая, чем это чревато.
Вдруг регрессивный гипноз пробудит разум настоящего владельца этого тела? И что дальше? Здравствуй раздвоение личности? А то, может, и что-то похуже. Нет, мне такого «счастья» не надо.
А ежели менталист пробудит лично мои воспоминания, то это тоже может стать проблемой. Я увижу отца, мать, близких, друзей… Потом буду скучать по ним. Мне этого тоже не надобно. Сейчас мою душу ничего не терзает. Пусть так будет и дальше. Правда, мне бы хотелось узнать, как я попал в этот мир, но подобная инфа явно не стоит всех тех рисков, которые несёт регрессивный гипноз.
К тому же раскрывший рот Люпен добавил мне страхов:
— Хорошая мысль, Вероника, однако не всё так просто… Травма у Виктора сильная, да ещё он менталист. Мне однажды доводилось читать в журнале «Наука и смерть» о летальном исходе, который настиг юного менталиста из Австралии. Его пытались глубоким гипнозом вылечить от психологической травмы, полученной в детстве. Так вот автор статьи утверждает, что этот бедный юноша настолько сильно впечатлился увиденным во время гипнотического транса, что у него остановилось сердце. Представляете?
— Ага, — хмыкнула Вероника и весело добавила, стрельнув искрящимися глазками в мою сторону: — Будь здесь Фауст, то он бы непременно предложил всё-таки попробовать на Викторе регрессивный гипноз.
— Да, хорошо что здесь его нет, — вздохнул я и облегчённо уставился в окно.
А там пейзаж становился все унылые и беднее. Приличные дома сменились покосившейся рухлядью. И перед моим взором стали проноситься закопчённые фасады, на которых зияли трещины в два пальце толщиной. Красный кирпич крошился, цемент выпадал из кладки. А некоторые окна оказались заколочены досками. Двери же подъездов были изрядно побиты жизнью, словно их десятки лет подряд драли когтями кошки.