Эдуард тоненько заверещал от боли и отпрыгнул от саламандры.
И тут в дело вступил профессор Блинов. Он вскочил с кресла и со всей силы опустил подошву правого ботинка на череп саламандры. Благо, его веса хватило, дабы череп твари хрустнул, и она стала извиваться в предсмертных конвульсиях.
Я же слетел со стула и подскочил к Эдуарду. К сожалению, тот уже отправился в Вальхаллу. Яд саламандры очень быстро вывел из строя его внутренние органы.
— Сука, — простонал я себе под нос, чувствуя неожиданную горечь, сковавшую сердце. Не думал, что так сильно привяжусь к крысе.
— Это не моя! — неожиданно заорал пришедший в себя Громов. — Это не моя саламандра! У моей саламандры не было ядовитых желёз! Их удалили! Это могут подтвердить преподаватели! — продолжил вопить трясущийся барон, хлопая перепуганными глазами. — Кто-то заменил мою саламандру на похожую! То-то я сегодня утром подумал, что у неё пятна вроде бы немного изменились.
— Вы не очень хороший хозяин, студент Громов, — пробурчал Блинов, грузно опустившись на одно колено возле раздавленной твари. — Раз не сумели сразу понять, что у вас в клетке не ваша саламандра.
Барон проигнорировал слова преподавателя. Он вперил в бледную маркизу до крайности взволнованный взгляд и горячо протараторил:
— Уверяю вас, сударыня, я не имею никакого отношения к этой трагедии! Кто-то хотел подставить меня… Какой-то человек, затаивший на меня злобу… — вдруг парень осёкся, словно в его голове сошёлся дебет с кредитом, а затем он резко перевёл на меня загоревшийся злобой взор и прошипел: — Ты! Это сделал ты! Хотел отомстить, ничтожный бастард?! О-о-о, кажется, я недооценил твою звериную хитрость! Но ты просчитался, уродец! Я докажу, что саламандра не моя! А тебя рано или поздно отчислят, поганец!
— Прекратите оскорблять Полянского! — воскликнула Меццо, топнув ножкой. — Ежели бы не его крыса, то меня бы… меня…
— Господа студенты, попрошу всех успокоиться, — внушительно сказал профессор Блинов и принял вертикальное положение. — Все присядьте на свои места и извольте помолчать. А вы, — тут он посмотрел на галёрку, где таращили глаза простолюдины, охреневшие от произошедшего. — Да, вот вы, молодой человек с загорелой кожей, сбегайте в деканат и пригласите сюда декана. Пусть он разбирается в том, что здесь стряслось.
Васька, а загорелый у нас был только он, вскочил со стула и выметнулся из аудитории. А я вернулся на своё место, оставив Эдуарда на полу. Во избежание контакта с ядом его нельзя было трогать голыми руками.
Громов же всё порывался что-то сказать, но каждый раз его останавливал тяжёлый взгляд Блинова. Парень явно хотел оправдаться и повесить всех собак на меня. И у него, в общем-то, имелись основания думать, что именно я подменил саламандру. Его мысли для меня были точно открытая книга. Он явно считал, что я понял, кто стоит за попыткой подставить меня. И я, по его мнению, решил отомстить за эту подставу. Логично. Потому-то он время от времени прожигал меня лютым взглядом, в котором таилось обещание расправиться со мной самым жестоким образом. Посадить на кол, четвертовать, сварить в котле с кипящим маслом…