– Ты кто? – озадачился он.
– Зоя Никитина. Я с Земли прибыла.
– Никитина? Ты же двадцать третьего прибываешь?
– Сегодня двадцать третье. Вы должны были меня встретить у портала в Грастиане.
Цейс почесал голову, сбив колпак на бок.
– Сегодня День Перехода? Двадцать третье?
– Ну да!
– Хм. Перепутал, стало быть. Мара листок календаря не оторвала, вот я и... Мара, дурында! – закричал он сердито, и на его крик на балкон вышла девушка. Прислуга из местных, определила я.
На Маре было простое платье с длинной юбкой и глубоким декольте, на голове – чепчик служанки. Но держалась она развязно, как равная хозяину, а не как прислуга.
Цейс начал выговаривать ей на вейле за то, что та плохо выполняет свои обязанности. Мара лишь ухмылялась и хлопала ресницами.
– Да будет вам, господин Цейс, – ответила она. – Подумаешь, день перепутала, контору не открыла. Сами-то вы и не озаботились. Зато выходной лишний получили. Теперь-то уж что начинать работать? За полдень перевалило. Обедать скоро.
– Ух, чертовка, – погрозил ей пальцем Цейс. – Накажу.
– Ну и накажите, – лукаво усмехнулась Мара.
Я слушала их перепалку и у меня горели щеки.
Ох и жук этот Цейс! А еще консул. За пятнадцать лет он тут, видно, полностью ассимилировался. Ведет себя как барин, работает спустя рукава.
Как можно было перепутать день! Да еще такой важный, когда прибывают новые гости! Хоть бы извинился. Сидит тут в халате и ночном колпаке, пиво дует, со служанкой флиртует. Расслабился консул, в сказке проживаючи.
– Эдуард Карлович! – крикнула я, прерывая увлекшуюся парочку. – Мне теперь куда отправляться? На Земле сказали, что я буду работать в культурном центре.
– Ах, да! – спохватился Цейс и велел служанке: – Мара, впусти. Тут у нас загвоздка с работой твоей, Никитина. Ладно, поднимайся. Тогда объясню.
На террасе открылась дверь. Служанка впустила меня и показала, куда идти.
В гостиной уже ждал Цейс. Он успел снять халат и надеть черный сюртук. Но колпак все еще сидел у него на голове. Кисточка смешно падала ему на правый глаз.
– Ну, садись, Никитина, разговаривать будем, – приказал он и ткнул толстым пальцем на полосатое кресло.
Я скривилась и села. Бесцеремонность Цейса мне не понравилась. Тыкает, по фамилии называет! Ну и что, что ему за шестьдесят, а мне двадцать три? Немного уважения к людям консулу бы не помешало.
Гостиная была обставлена хорошей мебелью – стулья с выгнутыми спинками и ножками на птичьих лапах, бюро-кабинет с горкой для фарфора, бархатные шторы, высокие часы в футляре с золочеными накладками.
– Значит, так, – сказал Эдуард Карлович, нахмурив брови. – Были такие планы – открыть в Нианоре центр земной культуры и посадить туда девушку, чтобы все, значит, организовала.