Уже послезавтра! Я незаметно вытерла вспотевшие ладони о юбку.
Олег Анатольевич взял квадратную печать, любовно на нее подул и с силой шлепнул по моему заявлению. На бумаге остался зеленый оттиск.
«Разрешить»!
– Счастливого вам путешествия в Эленвейл, Зоя Александровна!
И он церемонно протянул руку для пожатия.
Не чуя под собой ног, я вышла в коридор. От волнения горело лицо.
Я в шаге от новой жизни, от большого приключения! Что из него выйдет – неизвестно. Но хуже, чем сейчас, не будет.
А если будет?
Отправляюсь послезавтра. Столько дел надо переделать! Написать заявление на работе, уволиться. Легко меня не отпустят, нервов попортят как пить дать. Не вспомнят, сколько я перерабатывала за «спасибо».
Собрать вещи. Попрощаться с друзьями. С мамой поговорить...
И тут зазвонил телефон. Моя мама определенно владела навыками телепатии.
Я обреченно нажала на кнопку.
– Зоя? – строго спросила мама. – Уже ночь на дворе, а тебя нет!
– Еще только семь.
– Где ты была? Не забудь, в субботу едем на дачу. Надо забрать мешки из гаража. Завтра поедешь и привезешь.
– Мама, я не смогу. Я... в визовом центре была. Мне дали добро. Послезавтра уезжаю.
– Куда? – не поняла мама, помолчала, вспомнила и ахнула. – Что? Ты все еще носишься с этой дурацкой идеей? Собралась ехать в средневековую страну?! Не городи глупостей, ради бога! Визу ей дали, смотрите-ка! У тебя тут работа, семья...
– Мама, я поеду, – я постаралась придать голосу твердости. – И там уже давно не средневековье.
– Зоинька, солнышко, – ласково заговорила мама. – Не выдумывай, пожалуйста. Ты там погибнешь! Тебя обманут, заколдуют, убьют! Ты же у нас несамостоятельная. Доверчивая недотепа, в трех соснах заблудиться можешь.
– Пока, мам, скоро буду дома. Тогда и поговорим.
Я нажала отбой и закусила губу, чтобы не выругаться.
Мама в своем репертуаре. И самое ужасное, что она права.
Я – девушка-несчастье. Она же черная овца, белая ворона и коза отпущения.
«Непутевая ты моя. Под дурной планидой родилась», говорила прабабушка жалостливо. Родня с готовностью соглашалась.
Поневоле задумаешься: может, и правда, дело в проклятье, черной карме, фатальном невезении? Ну не бывает так, чтобы на одного человека изо дня в день валились тридцать три несчастья и сто других в придачу.
В детском саду я первая из всей группы падала в лужу на прогулке и опрокидывала на себя тарелку манной каши за завтраком. Игрушки сами ломались в моих руках, а шнурки на ботинках завязывались морскими узлами.
В школе я забывала учебники, учила не те параграфы к уроку, получала несправедливые выговоры за списывание (не я списывала, списывали у меня, причем без моего согласия). Но учителя по привычке винили всем известную клушу и кулему Зою Никитину.