— Расскажешь? — вдруг попросил он.
— Что? — не поняла я.
— Что хочешь. Что считаешь нужным.
А я не хотела сейчас серьёзных разговоров, просто не было сил, но понимала, что для Демида это важно.
— Я люблю малину и оранжевый цвет. Люблю запах новых книг и изюма. Хотела бы вырасти ещё сантиметра на три… Люблю лето. Но валяться в снегу тоже люблю. Люблю читать. А мой любимый фильм — «Пятый элемент»… — Замолчала, подумала с минуту, и снова заговорила: — Люблю как ты называешь меня Аленький. Люблю целовать твою родинку, с левой стороны, на ребре. Люблю блеск твоих серебристых глаз, когда ты смотришь на меня. Люблю смотреть, как ты запрокидываешь голову, когда смеёшься… — Мерное дыхание мужчины рядом со мной подсказало, что он уснул, и тогда я решилась: — А ещё мне кажется… да нет, уверена, что люблю тебя…
Глава 9
О таком я даже не смела мечтать: засыпать и просыпаться в собственной квартире рядом с любимым мужчиной, готовить ему завтрак, пока он бреется, провожать до двери квартиры, целовать в пороге с пожеланием «удачного дня». Даже тот факт, что встать для этого пришлось в половине шестого утра, нисколько не напрягал. Это, чёрт возьми, очень приятно, когда тебя в такую рань будит не будильник, а возбуждённый мужчина.
— Извини, что так рано, — Демид, закончив свои утренние омовения, обнял меня со спины, пока я зевая разливала по чашкам свежезаваренный чай, — просто мне перед работой домой придётся заехать, переодеться.
Я развернулась, взяла его лицо в ладони:
— Разве это проблема? Провожу тебя и снова спать завалюсь — хорошо быть безработной! Проблема в том, что ты уже с утра похож на панду. — Я постаралась разгладить тёмные круги под глазами Демида пальцами, но это мало помогло. — Тебе нужно отдохнуть.
— Доживу до выходных и отосплюсь.
— Ещё два дня! А сегодня что тебе мешает?
— Ты здесь останешься? — спрашивает, а глаза уже блестят в предвкушении моего утвердительного ответа.
— Не знаю ещё, — честно призналась, а потом строго добаила: — но, в любом случае, для тебя — я сегодня занята! Отсыпайся дома, а вот на выходных…
— Я тебя понял, — он улыбнулся и крепко поцеловал.
Вот почему так: всего лишь поцелуй, а мне уже хотелось отбросить все «нет» и просить его остаться, прижиматься к его телу, чувствуя под руками только гладкость его кожи и упругость мышц, а не тонкий хлопок рубашки? Демид прочувствовал моё просыпающееся желание, распознал его в лёгкой дрожи моего тела, в настойчивости языка, в жадности губ. Я знала, что моя отзывчивость, плохо поддающаяся контролю пылкость, нравятся ему, он сам сказал, что ему просто сносит голову от того, как я легко завожусь. Кому-то всё-таки пришлось оставаться в этой ситуации разумным, и сегодня это я: