— Что ты вообще понимаешь?! — Она стала похожа на разъярённую фурию, вскочила на ноги. — Ну давай, расскажи, что ты там в твоих книжках написано о том, как перестать думать о человеке, как не сойти с ума, пытаясь задушить в себе чувство неразделённой любви? Или ты из своего личного опыта можешь мне чем-то помочь? Ну, что же ты молчишь? Забилась в свой кокон, парней к себе близко не подпускаешь, я удивляюсь как Демиду удалось тебя растормошить…
Подруга, тяжело дыша, плюхнулась на скамейку. Я молчала, и не потому, что обиделась, просто была поражена таким выбросом эмоций. Ленка достала новую сигарету, прикурила, в то время как я даже не пыталась ничего предпринять, и уже более спокойно сказала:
— Я тебя прошу, не будем больше говорить о Климе и о моих чувствах к нему. Азарову остался месяц, от силы полтора, чтобы защититься и получить диплом. Надеюсь на этом мои мучения закончатся, вряд ли мы ещё будем пересекаться. А пока я прошу — не читай мне нотаций.
Она докурила и мы, впервые за долгие годы так серьёзно поругавшись, разошлись по домам.
Глава 10
Всю неделю я ходила на работу, как в воду опущенная. И дело было не в нашей с Ленкой ссоре, а в понимании того, что я ничем не могу ей помочь в этой ситуации. Да какая там помощь! Я даже не знаю, как её поддержать и чем отвлечь.
Зато работы было с головой. Наши с Сергеем Владимировичем труды не остались незамеченными, и в моём отделе постоянно копошились жадные до распродаж покупатели. Я провожала взглядом очередного «счастливчика» с покупкой, когда услышала за спиной голос Марины:
— Похоже торговля кипит только в твоём отделе.
— Сплюнь, сглазишь. Мадам на меня и так волком смотрит, будто я виновата в том, что товар залёживается.
— Ладно, передохни. А заодно расскажи, с чего ты в таком мерзком настроении все эти дни ходишь.
— Неужели заметно? — удивилась я.
— Для клиентов ты, конечно, продавец-мечта. Но я-то вижу, Аль, что глаза у тебя как у побитой кошки. С Демидом не ладится?
— Дело не в Демиде. У Ленки моей проблемы.
— Понятно. Зная, как ты относишься к Городовой, представляю, как тебе тяжело. Я могу чем-нибудь помочь?
— Нет, Марин. Она и меня просила не лезть, наблюдать со стороны. От этого ещё противнее.
— Дай ей время. Вот увидишь, всё образуется. — Маринка осеклась, всплеснула руками и затараторила: — Господи, Аль, я ж к тебе совсем за другим шла! Ты помнишь, что у тебя сессия на носу? — я кивнула, а Маринка продолжила: — А помнишь, о чём просила меня?
Я на секунду задумалась и честно ответила:
— Нет.
— Я так и думала! Ты же ещё в феврале купила ткань летнюю, отдала мне и сказала: «Напомнишь мне перед сессией, выберем фасон. У меня летнего подходящего ничего нет. Не в сарафане же на экзамены ходить». Я сама про этот отрез забыла. На выходных тумбочку разгребала, и он на глаза попался. Пора шить, Алевтина, могу не успеть. Кстати, когда сессия начинается?