Ни о чем мы с Анной Петровной не договаривались. Она на Таню спящую посмотрела и завернула мертвую девочку в те мокрые пеленки и одеялко, а я похоронила в лесу подальше от дома. Нашли ее почти через год городские грибники с собакой. В милиции решили, что это и есть пропавшая директорская дочка, которую так долго искали. Приезжали даже к нам деревню, расспрашивали. Да никто про Наташу и директора не знал, и не видели, как она вернулась из аэропорта. Жена его, говорят, заболела с горя, и они вскоре уехали насовсем.
Большой грех мы с Анной Петровной на душу взяли. Молилась я все эти годы, каялась. Да не вернуть того, что сделано. Как ведь жизнь поворачивается, не знаешь наперед.
Таня поправилась. В девочке души не чаяла, Александрой назвала в честь мужа. Наташа замуж вышла за хорошего человека, скульптора. Старше ее был вдвое, ей двадцать один, а ему сорок два, вдовец. На следующее лето она приехала в гости, довольная была, про старое не вспоминала. Да поехала в город дела улаживать. Город у нас такой большой, и надо же было им встретиться!
Дождь начинался. Дурела она от дождя. Таня с коляской шла. Что из этого вышло, ты и сама знаешь. Наташа вечером приехала, все еще не в себе, бормочет: «Я ее узнала! Это все она виновата!» Я сначала ничего не поняла, а как услышала про аварию, чуть с ума не сошла. Я и спрашивать ее не стала, как было дело, но думаю, что Наталья коляску под машину толкнула. Назавтра же ее проводила и запретила сюда больше приезжать. Она и не приезжала больше. Письма писала, деньги присылала. А на что мне ее деньги? Я их все до копейки в храм отдавала. Потеряла я ее. Душу мне она порвала.
Анна Петровна умерла, сказали, от рака. А я думаю, жить она не хотела, вот и умерла. А я двадцать лет живу с этим. Не могла я сознаться, Наташу любила, не могла погубить. И так ее жизнь всего лишила: и родителей, и здоровья, и ребенка. Перед Богом я ответ держать буду. Все тебе рассказала».
13
«Скорей в Москву, скорей к Маше!» – Марина заскочила на несколько минут «домой» к Кате, переоделась и поехала прямо в аэропорт, надеясь улететь пораньше. Катя предлагала Марине отдохнуть, пообедать и даже поспать, ведь времени еще много. Но Марина отказалась. Она горячо поблагодарила за прием вновь обретенную родственницу, еще раз напомнила свой адрес и телефон, пригласила в гости. Она даже не присела, а сразу поехала в аэропорт. Марина и представить не могла, как она будет здесь есть и спать, когда в Москве, может быть, опять покушаются на Машу.
Не повезло! Был проходящий рейс, но полчаса как отбыл. Четыре часа ожидания! Позвонить невозможно, сотовый был пока не по карману семье Белых, а от пейджера на даче никакого толку. Да и что бы она сказала Маше по телефону? Нет, только бы успеть, оказаться рядом, защитить. Мысль, что она может опоздать теперь, когда знает почти все, сводила ее с ума. Рассказ Зои, несомненно правдивый, превратил ее догадку в уверенность. Но неясной оставалась роль Краснова. Может, это он – главный организатор покушений, а вовсе не бедная больная женщина? Может, и Андрей не случайно с ней сблизился? Может, он играл в любовь? От этих вопросов просто выть хотелось! Потому что за эти три дня Марине стало совершенно ясно, что она в глубине души связала свою дальнейшую жизнь с Андреем и только с ним. И именно потому, что ей очень хотелось ему верить, она боялась ошибиться.