- Прошу прощения, господин... Петрикот Азиенец. Я волнуюсь, так как наш патрульный пункт впервые принимает столь значительного гостя на своей территории...
- Надеюсь, мне не будет скучно, - пытаюсь потереть нос, но наталкиваюсь на пружинистое поле силового шлема. Актерская ужимка не удалась.
Он, видимо, замечает мое неудобство.
- Вас не сильно стесняет прессерская форма?
- Я в ней словно родился, - радушно улыбаюсь.
- Выходит, вы родились в рубашке.
Он даже не замечает, насколько для Термита это весомый комплемент.
По импровизированной аллее адских деревьев - так я прозываю их про себя - мы проходим к ближайшему из корпусов.
Портальные створки размыкаются и пропускают нас внутрь.
- Сколько минут займет ваша речь? - спрашивает он.
Внутренности базы напоминают декорации кинофильмов довылетного декаданса: нагромождение кабелей, неокрашенных труб, проводов, промежуточных приборов, оксигенопроводящих шланогов, вакуумных перемычек.
Я не могу сдержать удивления.
- Какая речь?
Жгеник Пешотан замедляет ход, хмурясь.
- Вы разве не готовили выступления?
- Да нет, я же предупреждал, что Палата послала меня исключительно с целью уточнить сводку условий, в которые вы поставлены. Собственными глазами взглянуть на происходящее...
Ну, если удастся, если подвернется удобный случай, взять итервью у сектанта.
Прессер в черно-звездной форме становится мягче. Я заставил почувствовать его хозяином ситуации.
- Вы, наверное, действительно не в курсе, - сдвигая уголок рта в подобии уважительной, улыбки говорит он. - У сектантов нельзя взять интервью. Секта уничтожает всех тех, кто может хоть слово лишнее выдать о ее планах и намерениях. У вас там, в Метаконгрессе, наверное, только пиво земного производства пьют да вино Элизобаррское...
Как мне надоело строить из себя дурака.
- Да, а я слышал вы настоящим китайским чайком балуетесь, - делаю паузу. Добовляю шепотом: - И марихуаной.
Он вздрагивает.
- Все это слухи, - категорически отрицает.
- Слухи не появляются безоснованно...
Мы останавливаемся перед боковой дверью.
- Можете снять силовой шлем, - советует полковник. - Здесь он вам уже не понадобится.
Делаю, как приказано. И вправду виртуальный приступ клаустрофобии отпускает. Становится посвободнее.
- Вы готовы? - интересуется Жгеник.
Киваю.
- Тогда: добро пожаловать.
И толкает осевую дверь внутрь.
Прежде чем я успеваю сделать шаг внутрь, на меня наваливается лавина аплодисментов, становящаяся сильней с каждой секундой.
Одновременно с ней в нос ударяет острый запах аммиака и хлора, смешанный с бензольными продуктами. И только через несколько мгновений я вылавливаю из этого изобилующего ароматами разнообразия намек на присутствие в конференц-зале свежезаваренного чая. Голову на отсечение даю, что это настоящий земной чай! Переправленный на Яблокитай посредством мультиэнтранса и неуспевшего потерять свою свежесть.