Виктор шел пустынными дворами к ближайшей автобусной остановке и вдруг услышал позади себя шорох чьих-то быстрых шагов. Оглянувшись, он ничуть не удивился, когда увидел догонявшего его Георгия. Однако сразу было понятно, что Жора не в себе: его шаг был неровным, как бы петляющим, движения – непривычно резкими, скорость – слишком большой даже для бега.
– Ну что ты все никак не успокоишься? – Витя даже не остановился, когда приятель поравнялся с ним.
– Посмотри на меня! – вместо ответа произнес Георгий. – Теперь я использовал биоматериал собаки.
– И что?
– Неужели ты хочешь, чтобы люди становились такими? Ты действительно не видишь в этом опасности?
– Да мне без разницы! Пусть отвалят мне мои бабки и после этого становятся кем хотят.
– В последний раз прошу – не надо! – глухо прозвучал голос Георгия.
– Отстань от меня! – огрызнулся Виктор. – Отвали, понял? Ты уже достал своими нравоучениями! Еще одно слово, и я объясню тебе свою позицию силой. Хотя мне этого и не хочется, все-таки ты мой друг.
В подтверждение своих слов Витек сжал кулак и замахнулся им на Жору. Угроза от гораздо более крупного Виктора действительно могла исходить нешуточная, и потому в любом другом случае Жора бы безропотно отступил. Но в этот раз произошло что-то такое, чего Георгий в последствие никак не мог ни понять, ни объяснить: словно какая-то сила заставила его действовать против воли.
Повинуясь мощному внутреннему порыву, Георгий набросился на друга. Он царапал его ногтями, рвал на нем одежду и выгрызал зубами куски его кожи. Виктор, не ожидавший нападения, поначалу почти не сопротивлялся, пытаясь лишь сбросить с себя повалившего его на землю приятеля, но, получив первую серьезную царапину, по-настоящему испугался и принялся отбиваться. В Георгия словно бес вселился, наделив его неимоверной силой. Он разрывал человеческую плоть, становясь от этого еще более яростным и агрессивным. Вскоре Виктор, обливаясь кровью, умолял о пощаде, но прежний тихоня Жора его словно не слышал. Добравшись до горла обессилевшего противника, он вцепился в него зубами и перегрыз жизненно важные кровотоки. Буквально опьянев от вида крови, он терзал и терзал свою жертву, даже когда та уже не сопротивлялась.
Отрезвление наступило так же быстро, как и внезапно нахлынувшая ярость. Георгий вдруг увидел себя сидящим на неподвижном теле друга и осознал, что он только что совершил. Отчаянным движением он потянулся к руке Виктора, чтобы найти пульс, но его попытка оказалась безуспешной. Не помня себя от ужаса, он вскочил на ноги и что было сил побежал домой.