— Меня зовут Лариса. — проговорила женщина. — Это Валентин Михайлович Селезнев, подполковник запаса, дважды герой…
— Лара… не надо. — поморщившись сказал инвалид, положив свою ладонь поверх ее.
— Изяслав Блинкин, позывной Эвакуатор. Званиями как-то не обзавелся, хотя уверен в штабе мне уже какую-то бумажку присвоили. — хмыкнул я, запустив пальцы в густую шерсть Трактора. — Здесь с заданием по поиску выживших от объединенного штаба армии и СВР.
— Значит, еще есть надежда? — закусив губу спросила Лариса.
— Боюсь, что пока вывести вас к своим я не могу. — честно ответил я, и многие нахмурились. Несколько человек тут же отвернулось, кто-то выругался. — Пока, но это не значит, что не смогу в дальнейшем. Однако для этого мне потребуется добраться до конечной точки назначения и связаться с нашими.
— И какого черта ты тогда здесь стоишь? — поджав губы спросил Михалыч. — Тебе отдать приказ, или пинок под зад отвесить?
— Даже если бы я признал отставника другой службы выше себя в звании, это больше не работает. И дело не в личной силе, хотя это очевидно, дало в том, что из-за опустившейся на планету темноты я просто не могу пробраться в нужное место. Ни спутников, ни беспилотников или зондов у нас не осталось в той местности. — спокойно сказал я. — Я вам помогу в любом случае, но если буду знать, что случилось…
— Жопа случилась. Что еще. — фыркнув произнес подполковник, и я заметил как в бессильной ярости он сжал кулак до белизны в костяшках. — Эти уроды…
— Спокойнее, и по порядку. Десять минут есть. Давайте с самого начала. — попросил я.
— Лучше я расскажу. — подалась вперед Лариса. — Я здесь работаю. Работала… зав отделением. В первые несколько дней, пока бушевал ураган, мы укрывались кто где. Землетрясение, пропажа людей из мест массового скопления… у нас тогда пациентов было не много, большая часть — по домам, а на стационаре всего пара десятков. Но после первого шока на госпиталь навалилось очень много работы.
Раненные шли сплошным потоком — в начале осколки от стекол, нападения обезумевших животных, в основном собак. Но они быстро исчезли. Хотя сейчас, кажется, что это были милые собачки, но тогда это выглядело как основная угроза. Потом начались случае безумия, с резким ростом физической силы. У нас есть отделение для буйных, и выжившие армейцы свозили туда и своих сослуживцев и гражданских… потом начали расстреливать на месте.
— Сложно вам должно быть пришлось. — заметил я, оглядев окна. — Сетки я не вижу, как вы умудрились выжить без электрических решеток?
— Подвалы. — невесело улыбнулась Лариса. — И жесткий контроль всех, кто входил и выходил. Это стало особенно полезно после нескольких рецидивов. Потом были насекомые… мы чуть не потеряли большую часть людей, сожгли все западное крыло. Тогда же пришлось отказаться от подвалов — теперь туда лучше не заходить.