— Покажи мне себя, — он уже только одним голосом выбивает почву из-под ног. Во рту становится сухо, как в пустыне. Тело дрожит, как от дикого озноба, от дьявольского предвкушения. Словно даже мое тело вступило в договор с Владыкой, игнорируя мои возражения.
— Ты хочешь… чтобы я… — слова даются с трудом. При нашей первой встрече я чувствовала себя куда комфортней.
— Разделась, — заканчивает за меня.
— Для обманщика? — мне неловко, страшно, ощущаю горячий и пульсирующий комок внизу живота. Хочу как-то развеять эти чары. Злюсь на него, на себя за реакцию. Все это неправильно. — Алифар Суад аль-Фалих, ты забыл представиться в прошлую нашу встречу.
— Не хотел прерывать поток твоих откровений, было очень занимательно, — он смеется надо мной, веселится. В уголках глаз бегают дьявольские искры. Обидные и такие притягательные. Каждое его движение завораживает.
— О… тогда я еще не знала масштабов твоего притворства! Сейчас могла бы добавить несколько эпитетов… так сказать… штрихов к портрету! — фыркаю, держусь за свой гнев, а сама не могу отвести взгляда от этих губ, что обхватывают длинный мундштук кальяна, и так вкусно затягиваются дымом.
— Так добавь сейчас, — выдыхает дым, сладкий поток из его рта, окутывает меня дивным маревом. Взмах его удивительно красивых ресниц, сияние кристальных глаз, гипноз оборотня набирает обороты.
— А я наверно не смогу подобрать верных слов, — делаю глубокий вдох, — Не знаю, кем назвать того, кто преспокойно развлекается, несколько часов назад приговорив лучшего друга к смерти… — зажмурилась. Я словно мчусь по трассе на бешеной скорости, понимаю, что один камушек под колесами и наступит точка невозврата. Надо притормозить, сбавить обороты, только тормоза почему-то отказываются меня слушать.
— Хм… тогда подскажи, как назвать деву, прелюбодействующую сразу после свадьбы, предающую мужа, — в его голосе бархатные теплые нотки, жутко контрастирующие с тем, что он говорит. Та же полуулыбка, расслабленная поза, — А потом отравившую своего любовника? — медленно проводит языком по верхней губе, настолько эротично, что я невольно выдыхаю с предательским стоном.
И только потом до меня доходит смысл его слов. В крови закипает гнев.
— Меня подставили! Все было не так! У меня жизнь украли! — выкрикиваю, даже не пытаясь сдерживаться. Он резанул по больному, задел те раны, которые ни на секунду не переставали кровоточить.
— Ты хочешь сказать, что в данной ситуации, я должен рассмотреть ситуацию с двух сторон? Увидеть не только обвинительные бумаги, но и выслушать саму обвиняемую? Верно? — чуть больше разворачивается в мою сторону, подпирает голову рукой, смотрит так откровенно и порочно, что низ живота тянет и скручивает от непонятных болезненно-сладких ощущений. — И при этом ты сама выносишь вердикт, руководствуясь поверхностными знаниями?