— Слушаю, Роман Григорьевич.
— Ты долетела?
— Да. А вы что не спите, у вас же ночь глубокая?
— Ты уже дома? — игнорирует он мой вопрос.
— Нет ещё, подъезжаю.
— На чём ты едешь?
Я немного тушуюсь, не зная, что сказать и делаю небольшую паузу.
— На такси…
— На такси или на Лозмане?
Да что ж такое!
— На такси.
— А ну-ка, включи видео. Я хочу посмотреть.
13. Друг мой Лозман
Это как-то уж совсем интересно… Что за пунктик, по поводу Лозмана? И вообще, какое ему дело? Или он действительно думает, что владеет мной, как вещью и в любой момент может требовать всё, что угодно. Короче говоря, какого хрена!
— Роман Григорьевич, вы меня простите, но у нас что с вами, реалити шоу? У меня в контракте ничего об этом не сказано.
— Значит, с Лозманом! — гремит он. Не оглохнуть бы.
— Ну что вы, в самом деле. Он у вас просо из головы не выходит.
— Дай ему трубку!
— Извините, мы уже подъехали, мне расплачиваться надо.
Я отключаю телефон.
— Ну? — смотрит вопросительно Лозман.
— Что?
— Расплачивайся, ты же сама сказала.
— И сколько вы желаете, Борис Маркович?
— Я думаю не о материальном.
— Ну тогда, может быть, вы удовлетворитесь просто волшебным словом?
— Ладно, на этот раз удовлетворюсь, говори.
— Спасибо, Борис Маркович, очень здорово что вы меня встретили и подвезли к самому дому, но я слишком устала, и пожалуй уже пойду.
— Между прочим, по результатам твоей поездки у Тимура Сурганова внезапно начались страшные проблемы по линии налоговой, а перед этим несколько партнёров вышли из его бизнеса. И знаешь, чьих это рук дело?
— Ваших?
Он кивает.
— И это ещё далеко не всё, что предстоит ему испытать на пути к разорению. Ты можешь что-нибудь об этом сказать? Ведь это был единственный наш реальный покупатель, а мы его как-то внезапно начали гасить. Ничего шеф про это не говорил?
— Ну это, я думаю, лучше вам прямо у него спросить.
— Ну да, ну да, ты права, это я так, вдруг ты чего слышала… Ладно, тогда я поехал. Ты во сколько придёшь сегодня?
Ответить я не успеваю, потому что в этот момент снова раздаётся звонок. Опять Рыков? Нет, теперь звонит Лидия Антоновна, бабушкина сиделка.
— Да, Лидия Антоновна, доброе утро. Вы чего не спите в такую рань?
— Дашенька! Дашенька, ты слышишь? Ты скоро приедешь? Бабушке плохо!
— Что такое, что случилось? Как плохо?
— Ой, даже не знаю! — она начинает плакать. — Задыхается, хрипит, я сама не понимаю! Ты когда будешь? Я скорую вызвала.
— Да я поднимаюсь уже!
Я выскакиваю из машины
— Что такое? — спрашивает Лозман. — С бабушкой что-то?
— Да, бабушке плохо…
— Я пойду с тобой.
— Да ну, что вы, зачем вам.