Вот конкретно ты.
Я понимаю, у всех нас есть обязанности: у тебя, у меня, у твоей соседки, практически у всех. Но я прошу тебя: не позволяй обязанностям лишать твою жизнь радости… и мечты. Определись с мечтой, поставь цель, разбей её на более мелкие цели, составь план и действуй согласно ему, чего бы это не стоило. Принял решение – действуй. Не готов действовать – не принимай решений.
За тебя их примет кто-то другой.
Многие любят слово «НЕВОЗМОЖНО». Я презираю его. Для любителей этого слова рассказываю: подъём в Кадетском Корпусе в 5:50 каждый день(в связи с тренировками к параду Победы), отбой в 22:00 (если сделал все уроки), свободного времени в сутках часа два – два с половиной – при условии, что не приезжает какая-нибудь проверка, а твои четвертные оценки не горят адским пламенем. Два с половиной часа… Здесь ребята выжить пытаются, не то что книгу написать. И надо мной смеялись, и не верили, и говорили «НЕВОЗМОЖНО», и даже выплевывали это отвратительное слово «ПИСАНИНА», но я всё равно продолжал вставать в пять утра, иногда медитировал и начинал писать. Так я писал эту книгу: до подъёма при приглушённом шапкой свете лампы, на уроках, каждый раз меняя тетради, когда преподаватель подходил слишком близко, на самоподготовке, после отбоя и, конечно же, дома. Ах да, ещё в больнице. Мне тоже говорили «НЕВОЗМОЖНО», но я доказал, что ещё как ВОЗМОЖНО.
Правда, с моими мешками под глазами меня можно легко перепутать с пандой, но чувствую я себя отлично.
За каждым великим мужчиной стоит не менее великая женщина, так ведь? Я обязан написать здесь про Катю, потому что именно она – её глаза – заставляла меня продолжать работать. Я не знаю, кто наделил эту женщину магией, но она в ней определённо есть. Были моменты, когда я хотел бросить писать роман – на седьмой главе и двадцатой (когда мне посчастливилось загреметь в больницу), – но каждый раз эту книгу выручала улыбка Кати.
Я сомневаюсь, что кто-то может улыбаться так же.
Это… кусочек чего-то прекрасного. Я даже не знаю как объяснить. Эта самая улыбка помогала мне вставать и после самых тяжёлых падений. Недавно были дни, когда я чувствовал себя очень плохо, не улыбался даже при искромётных шутках. И от одного Катиного «У тебя всё хорошо?» мне сразу полегчало. Её вера не позволяла мне сломаться. Даже на тренировках при самых последних повторениях я, бывало, думал о ней. Представлял, как она держит в руках эту книгу, улыбается, листает и улыбается ещё ярче. В ней сияет уникальная красота. Ещё ни у одной женщины я не видел хоть чего-то похожего.