— Первый раз в такой машине?
— Дед любит более простые. И у нас был обычный джип.
Панелька играет цветами, реагируя на ее тембр. Мой голос определился как красный и темно-синий цвет, ее — сиреневые и золотистые тона. Красиво…
— А ты какие любишь?
— Не знаю.
— Может, куда-то хочется сходить?
— Может быть, — уклончиво.
Чего так сложно-то? Давай уже, иди на контакт, девочка! Брак же нужен не только мне, правда?
— Послушай, Злата… — подбираю я слова, пытаясь контролировать интонации. — Наверное, я не самый позитивный и общительный человек. Но в муже ты ведь ищешь не это?
— Не это.
— То, что ты ищешь, у меня есть. Скажу больше — мне интересно это тебе дать.
Подумав немного, добавляю, сочтя, что предложение не достаточно привлекательно для нее.
— Я скажу еще больше: мне интересно это тебе дать не только потому, что наследство — часть тебя.
Демонстративный тяжелый вздох. Не очень вышло? Такой вот я хреновый исполнитель небанальных комплиментов. Но мы же уже договорились вроде бы, что в муже она ищет другие достоинства?
— Что не так?
— Всё так. Я Вас слушаю. Опять мы куда-то не туда!
Вроде как я хотел сделать комплемент. Девочка супер же, Черкасов, не можешь комплемент впечатляющий сделать, что ли? Нет, не могу. Мне кажется тот, что я выдал — идеальный. И я хочу, чтобы она начала понимать и принимать мой язык. Потому что я уже прокрутил фантазии сильно вперед, и наш брак, и правда, обязан быть удачным. А это значит…
— Нам нужно научиться понимать друг друга, согласна?
— Я Вас понимаю, — прохладно.
— Сомневаюсь, — дергается неконтролируемо моё лицо в недовольной гримасе.
— Я Вас раздражаю.
— Нет! — раздраженно перебиваю ее я. Что с ней не так?!
— Вы сейчас раздражены, — искоса стреляет в меня взглядом.
— Не надо со мной спорить про то, что я чувствую, окей? — рычу я. — И вообще со мной не надо спорить. Если мы договоримся, что я всегда прав, то оба от этого только выиграем. Гарантирую!
И это — правда. О женщине проще заботиться, когда она не пытается тебе в этом препятствовать. Отворачивается к окну. Но прозвучало грубо, да. Ты — хам, Черкасов. Это всё усталость от хреново идущих дел. И напряжение от того, что наш коннект так тяжело происходит.
— Злата, извини. Это было грубо.
В давно атрофированном порыве ловлю ее пальчики и на мгновение прижимаюсь к ним губами. Растерянно замирает. Зажатые в моей руке пальцы неуверенно дергаются. Сжимаю крепче, не позволяя отобрать. И как только расслабляются, отпускаю сам.
— Зачем Вы вообще меня пригласили? Родион сказал, что Вы хотите, чтобы я выбрала его.