Поноет недельку и отпустит!
— Да, — отвечаю по телефону ей.
Держу бутылку над стеклянным журнальный столиком.
— Вы просили позвонить, Демид.
Моя грудь разрывается от того, что я говорю. Но голос ровный и прохладный.
— Я передумал. Вызову тебе такси.
— Спасибо, не нужно, Родион ждёт…
Скидывает вызов.
Закрывая глаза, разжимаю кисть. Бутылка с грохотом и звоном раскалывает каленую столешницу.
Я чувствую острый болезненный кайф. В груди. Он утекает куда-то в живот. Очень болезненный. Настолько, что загибаюсь.
Падаю на своё кресло.
— Убрать? — заглядывает секретарша, настороженно оглядывая груду осколков.
— Нет! Мне нравится так! — срывает меня эмоционально на нее.
Растерянно смотрит, пытаясь уловить в моем взгляде — что ей предпринять.
— Ладно, иди, Оля. Потом клининг вызовешь…
Порежется еще.
Включаю с пульта проветривание, спиртом несет как в больнице.
— Ну и чего ты сделал, кретин? — смотрю на себя в зеркало. — Зачем ты это сделал? Это же не просто женщина. Это спасательный круг для твоей семьи. Ты думаешь, Родион потянет эту историю? Нет, я не думаю. Встал, догнал, извинился. Давай!
Не могу!
Выбрала Родиона — её проблемы. Всё.
Что бы еще сломать, чтобы это тяжёлое чувство быстрее отпустило? Наблюдаю в окно, как она садится в его машину. В последнее мгновение бросает взгляд на мои окна. Они затемнены, и она не может меня видеть.
Ладно, Черкасов, попсиховал? Успокоился? Теперь напрягись и сделай нормально. Давно меня так не сносило…
Больничная палата больше похожа на небольшую комнату в стиле хай-тек. Стальные тона. В изголовье на тумбочке горшок с цветком апельсина, планшет, книга. Пахнет свежестью и озоном.
Иван Михайлович под капельницей. Без пиджака особенно заметна болезненная худоба.
— Добрый вечер, Иван Михайлович.
— Присаживайтесь, Демид.
Нажав кнопку на панели поднимает повыше изголовье.
— Вы хотели поговорить о делах?
— Не совсем… Я хотел бы поговорить о Злате.
Его взгляд заметно оживляется.
— О чем именно?
— Да я не знаю, если честно. Хотелось бы понимать её лучше, наверное. Может, подскажете что-то…
— Честно говоря, выбирая вашу семью, как партнеров, я делал ставку больше на Вашего брата, Демид.
— Почему?
— Они ближе по возрасту. К тому же… — поджимает он губы.
— Ну договаривайте.
— У него нет такого отягощенного анамнеза в личной жизни, как у Вас. А мне важно в какие руки попадет Злата.
Да в чем дело, мать вашу?! Вроде бы особенно не косячил, не скажу, что слишком зажигал. Дела обрушились на меня с юности, как на старшего наследника.
— А можно детали? Что мне инкриминируют? Помимо гарема, которого нет.