— А ты умница, да? Не только красавица? — поглаживаю пальцами бусины четок.
Злата поправляет волосы, не отвечая мне. Наклоняется над столом. Из выреза футболки выскальзывает чудной золотой медальон на длинной цепочке.
— А это что? — ловлю его в кулак и, раскрывая ладонь, пытаюсь рассмотреть.
Ахнув, дергается назад. Медальон выскакивает из руки.
— Нельзя! — распахивает широко глаза.
— Почему?
— Это лемби!
Как будто я должен знать что это такое. И… бояться этого.
— Лемби?
Смущённо прокашливается.
— Только для мужа, — соболиные брови серьёзно нахмуриваются. — Прикасаться нельзя.
— Подарок мужу?
— Ритуальный.
— Почему нельзя прикасаться?
— Только муж.
— Как невинность?
Щеки красиво покрываются алым… Мы сталкиваемся взглядами. Между нами происходит что-то очень интимное, уязвимое…
Я зависаю, завороженный этим. И опускаю взгляд первым, под давлением очень редкого, практически незнакомого чувства, которому я не знаю названия.
Оно заполняет мою грудь, распирая её и пьяня меня близостью с совершенно посторонней мне по сути девушки. Такой близостью и интимностью, которой у меня не случалось даже в самых откровенных запилах… Да о чем я вообще? Как это можно сравнивать?
— Подари мне… его, — ловлю снова её взгляд. — Я же уже прикоснулся.
Сжимает медальон в кулак. Шаг назад.
— Вам пора, Демид. Мне нужно работать.
— Я сказал что-то обидное? Прошу не принимать прямоту за оскорбление. Я точно этого не хотел.
— Нет, не сказали. Просто… — мнётся она.
— Просто Вам рассказали, что я плохой человек? А Вы поверили.
— Что же мне делать, если времени узнать человека у меня нет? Но ошибка может стоить мне…
— Я понимаю… — моргаю ей я. — А что делать мне, если у женщины нет времени узнать меня? Но её ошибка будет стоить мне…
— Состояния?
— Нет. Даже если ты выберешь Родиона, то эта проблема будет решена.
— Хорошо. Поужинать с Вами я смогу завтра, — сдаётся она.
— Увы завтра не могу я, — разочарованно вздыхаю.
С утра у меня тьма неотложных дел, а вечером семейный ужин. Это традиция и там, по нашей общей договоренности, не бывает никого постороннего. Только члены семьи.
— Ну что ж… — осаживается она, делая ещё шаг назад.
— Я позвоню ближе к ночи, хорошо? И что-нибудь придумаю.
Кивает.
Сев в тачку, раздражённо стучу пальцами по рулю. Всё наперекосяк. Но не могу я бросить все дела! Это же, на минуточку, и её дела, в будущем. — Как она сказала? — вспоминаю ее медальон, прикосновение к которому так её взвело.
— Лемби?
Ввожу в гугл.
«Карельское слово «lembi» ведёт свое начало от культа древнего одноимённого божества любви. В славянском мире данному понятию соответствовала «славутность» — девичья привлекательность, красота, манкость, очарование. В языческой культуре лемби использовался девицами в свадебных ритуалах и приворотах. Парень принимая от девушки лемби, навсегда покорялся ей, становясь суженым…».