— Почему ты начинаешь издалека? Какое он имеет отношение ко мне?
— Нам нужно расширяться. Мы собираемся заключить договор о совместной разработке нового курорта.
— И? При чём тут я? Не помню, чтобы ты когда-то спрашивал моего мнения по поводу договоров.
— И мне, и Аристовым нужны гарантии. Это очень крупный договор. И если кто-то решит перетянуть одеяло на себя, то погубит другого.
— У тебя целый отдел юристов и адвокатов. Они-то уж точно не допустят никаких лазеек.
— Это не всё. У Аристова обширные связи. Они мне тоже необходимы. А ему — мои.
Я задергалась, не понимая, к чему он ведет. Это казалось рядовым случаем, но что-то тут не так. Я сощурила глаза и закусила губу.
— Нам нужно породниться.
У меня отвисла челюсть.
— Интересно как?
— У Аристовых есть сын. Вы с ним примерно ровесники…
— Подожди-ка! — Я вскакиваю на ноги. — Ты хочешь, чтобы я вышла за него замуж?
— Да, — отец спокойно скрестил пальцы, вытягивая руки на столе.
— Ты из ума выжил?
Мое хваленое терпение лопнуло, словно мыльный пузырь. Я уперлась ладонями в бока.
— Ни за что! Я никогда на это не пойду!
— Компания нуждается в этом, — отец говорил тихо, но отнюдь не спокойно. — Раз ты не можешь принести пользу в качестве сотрудника, то, может быть, то, что ты женщина, принесет хоть какую-то пользу.
— Ты собрался меня продать как племенную кобылу?
— Не передергивай! — Он начинает злиться. — Это всего лишь брак по расчету. Учитывая статус нашей семьи, это вполне обычное дело. В нашем кругу браки по расчету — это скорее данность.
— Какая еще данность? Что еще я должна сделать, чтобы ты успокоился? Я уже получила образование и работаю в твоей фирме!
— Сядь! — рявкает отец. — Это не моя фирма! Это компания нашей семьи! А ты палец о палец не ударила, чтобы принести ей пользу!
Я тут же плюхнулась попой обратно в кресло.
— Какую еще пользу? Сейчас не средние века!
— Я все сказал, — выдохнул отец, словно устал от меня.
— А я — нет! Я не собираюсь ни за кого выходить замуж. И точка!
— А разве я тебя спрашивал? Я просто поставил тебя в известность.
— Что?
— Меня не волнует твое отношение к этому браку.
— К этому? Это мой брак! Это моя жизнь! Разве я не имею права голоса?
— Нет, ты моя дочь. Ты — Жемчугова. А значит, сделаешь все, что я тебя скажу.
— Нет!
— Мина, не заставляй меня снова прибегать к вынужденным мерам, — предупреждает отец.
— Ты не посмеешь! — все еще рычу я, но уже понимая, что он очень даже посмеет. Он обязательно воспользуется моим слабым местом, надавит на него посильнее, чтобы я капитулировала. — Не впутывай сюда маму!