Сразу возникает желание закутаться в одеяло, сесть перед камином, чтобы насладиться доброй историей под горячий шоколад.
Я коснулась колючей ветки, смахнув немного хлопьев, вызывая у Влада улыбку. Я зажмурилась: мне давно не было настолько хорошо.
Небо такое ясное. Я запрокинула голову, чтобы полюбоваться безоблачной палитрой. В который раз убеждаюсь, что нет более талантливого художника, чем сама природа. Только она настолько виртуозно и гармонично сочетает цвета, что дух захватывает. Мне ещё учиться и учиться.
Свобода. Наверняка она именно так и ощущается.
Когда ты бежишь по белому хрустящему снежному покрывалу, а на душе вот так же чисто и светло.
Ты дышишь полной грудью — ничего не сковывает твои движения. Воздух свеж и прохладен, но твоя грудь не чувствует холода, а щёки довольно пощипывает.
Это место больше похоже на снежную долину, чем та турбаза, которую мы исследовали.
— Я против того, чтобы здесь строили турбазу. — Я оборачиваюсь к Владу, поджимая губы.
Перед глазами как бы наслаиваются две картинки. Я вижу всё тот же склон, но по нему скользят металлические будки. Повсюду натянуты провода, чтобы у гостей не было перебоев в сети.
Вот в том правом углу, между двумя соснами затесался огромный магазин спортивного инвентаря. Чуть в стороне расположилась будка, в которой можно взять лыжи напрокат.
И повсюду люди, люди и ещё раз люди.
— Почему? — Он вздёргивает брови. — Что-то не нравится?
— Наоборот. — Я обвожу местность рукой. — Здесь слишком красиво. Человек только испортит здесь всё.
И это правда. Все те люди, что будут сновать туда-сюда, испортят это место. Человеческий комфорт обходится слишком дорого — и дело тут не в деньгах.
— Мина, — усмехается Влад, качая головой.
— Что? — удивляюсь я. — Мой отец умеет только разрушать. Что он сделает с этим местом?
Для моего отца нет ничего святого: я в этом убедилась на собственной шкуре. Чтобы набить свой банковский счёт, он пойдёт на что угодно.
— Но ведь это наш проект, — Влад подходит ко мне, его руки обвивают мою талию.
— Можно подумать, это что-то меняет, — я качаю головой.
— Меняет, — говорит он, опуская голову. — Это всё меняет… — заторможено произносит Влад, будто потеряв суть разговора.
Влад приближает ко мне свои губы, я заворожённо наблюдаю за ним.
О чём мы там говорили?
Его дыхание согревает, я закрываю глаза, замирая в ожидании. Но его губы не накрывают мои, я приоткрываю глаза, чтобы столкнуться с его горящим взглядом. Я затаила дыхание, выжидая. Казалось бы, что такого? Ночью мы были гораздо ближе, но сложно привыкнуть к тому, что он так просто может поцеловать меня.