Алина пристыженно опускает глаза. Но я был уверен, что она не считает себя виновной.
— Я хотела поговорить с ней, как девушка с девушкой.
— И как успехи? — На моих скулах задвигались желваки.
— Ты был прав, — Алина коснулась ладонью моей щеки. — Она неадекватная особа. Я пыталась объяснить ей ситуацию, но она даже слушать не стала.
— Что она сказала?
Я снимаю с себя её руку.
— Что у неё есть свои причины, — фыркает Алина. — Какие у неё могут быть причины?
— Деньги, — почему-то я был в этом уверен. Богатенькие девочки всегда зависят от денег своего папочки. Всё становится понятным, если вспомнить, в каком платье она была на выставке. Christian Dior? Уверен, это платье стоит целое состояние. — Отец, возможно, пригрозил лишить её содержания.
— Скорее всего, — соглашается Алина. — Но нам от этого не легче.
— Алина, я же говорил тебе не вмешиваться. Я не хочу втягивать тебя в это.
— Но я уже втянута! Или ты забыл, почему тебе приходится это делать?
— Я сам разберусь со своим отцом. Ты говорила со своим?
— Нет, — она покачала головой, — но мне кажется, что он в курсе.
— С чего ты взяла?
— Он в последнее время дерганный и очень нервный. Вчера весь вечер орал на маму. Влад, я боюсь, — Алина принялась заламывать пальцы. — А что, если Александр Иванович передумает, и всё равно отдаст документы полиции?
На её глаза снова наворачиваются слёзы. Я накрываю её колено своей ладонью.
— Мы что-нибудь придумаем.
— Что? Я не хочу оказаться в тюрьме!
Я представил Алину в тюремной камере, и горло сдавило. Мне всё равно, какое участие она принимала в аферах Варламова. Мы не говорили об этом, и ту злосчастную папку я убрал в стол, даже не заглянув.
Все чиновники воруют у государства и берут взятки. Это скорее правило, чем исключение.
Можно подумать, что мой отец чист, как слеза младенца!
Нет, я уверен, что если капнуть, то и на него что-нибудь найдётся. Я не настолько наивен, чтобы действительно поверить, что всё состояние нашей семьи нажито исключительно добросовестным трудом четы Аристовых.
Вот чёрт! Как я раньше не додумался? Нужно просто найти компромат на отца! Тогда у меня будет, что предложить ему взамен на мою свободу.
— Я разберусь, — встаю, чтобы обнять свою девушку. Слишком много она плачет в последнее время. Мне это не нравится.
Я обхватываю руками её голову, прижимаюсь губами к её рту. Алина на вкус всегда как мятная конфета. Она ведь постоянно их жуёт. Я не могу сказать наверняка, что знаю, какая она сама на вкус. Всегда только мята.
Алина обнимает меня за шею, я придвигаюсь к ней вплотную, чувствуя, как её ноги обручем сжимают мои бедра. Я возбуждаюсь, и из головы вылетают все мысли, кроме одной — как побыстрее закончить рабочий день и отправиться в кровать вместе с ней.