Спускаясь, я поняла, что ошиблась. Звук не на первом этаже, а на лестничном пролёте.
— Что за? — выдохнула я, остановившись на полпути.
Передо мной предстал Влад с дрелью в руках. На нём были светлые джинсовые бриджи и обтягивающая голубая футболка. Волосы торчали в разные стороны, будто он забыл, что такое расчёска. Он делал дыры в стене, к которой прилегала лестница. И выглядело это… хм… сексуально.
Но меня поразило не это. А то, что он вешал на эту самую стену.
Мои картины…
Мио картины!
Я в панике переводила взгляд от одной к другой.
Боже мой! Я закрыла рот ладонью, чтобы не вскрикнуть от ужаса.
На стене уже висело пять штук. И, судя по коробкам, которые стоят, прислоненные к перилам, еще столько же, если не больше, ждут своей очереди.
Я надула щеки, наблюдая, как Влад поднимает картину, старательно выбирает для неё место.
Честно признаться, это моя любимая. И она была на последней выставке, хотя я нарисовала её одной из первых. Девушка и волк. Точнее, одна из многих девушек с волками. Именно о ней тогда говорили Влад и Алина.
Волк — мой любимый образ.
— Даже если ты против, мне все равно, — он не обернулся, но обратился ко мне. Здесь ведь больше никого нет?
— Почему я должна быть против?
Я подняла глаза к тем, что в верхнем ряду. Три картины, где девушка один на один с тигром. Очень ярко, дерзко и… страшно. У меня до сих пор от одного взгляда на них бегут мурашки.
Тигр.
На всех трёх картинах он не одинаковый. Отличается цвет глаз и шерсти. Но что остаётся неизменным, так это жесткость, которую он воплощает. Его глаза смотрят со злостью и вызывают ужас. Внутри меня даже сейчас зарождается паника.
Не сложно догадаться, кого олицетворяет этот хищник.
Первое время я только и делала, что рисовала именно его, ведь меня изнутри сжигал страх. Сейчас меньше.
Во втором ряду — девушки с волками. У Влада, надо признать, впечатляющая коллекция моих рисунков. Шесть картин с воющими хищниками.
Волки тоже всегда разные. Белые, серые, бурые.
Девушка и волк…. Они либо смотрят друг на друга, либо повернуты головами в разные стороны, есть даже одна, где девушка и волк становятся единым целом, растворяясь друг в друге, поднимая головы навстречу лунному свету.
Но та картина, что нравилась мне больше всего, олицетворяет собой два мира. Внутри девушки целая вселенная, и внутри волка свой мир, а между ними пропасть.
— Не могу спокойно смотреть на неё, — Влад вырывает меня из своих раздумий, увидев, что я заинтересованно разглядываю картину.
— Почему? — спрашиваю скорее машинально.
— Взгляд волчицы, — Влад указывает на него пальцем, я подхожу ближе, останавливаясь возле него. — Она смотрит так, будто они потеряли друг друга.