— Потеряли? — эхом отзываюсь я.
— Да, это два человека, которые не вместе.
Я перевожу взгляд на Влада. Странно, но я не чувствую неловкости после того, что произошло неделю назад. И Влад не шарахается от меня. Он спокойно стоит, скрестив руки, и делится своими наблюдениями.
— Влюбленные?
— Нет, — он качает головой, — я так не думаю. Скорее, кровные родственники.
— С чего ты взял? — я искренне удивляюсь.
— Посмотри, как смотрит волчица на девушку, — Влад снова указывает пальцем.
— Волчица? Почему не волк? — только замечая, пищу я, внезапно потеряв голос. Я слышала много теорий относительно своих картин, но впервые слышу, чтобы кто-нибудь попал в самое яблочко.
— Не знаю, — он пожимает плечами, — но мне так кажется. Её взгляд напоминает мне больше материнский, чем влюбленного парня.
Я едва удерживаюсь от того, чтобы не закрыть рот руками.
— Что-то случилось, — говорит Влад, задумавшись, — что-то печальное. Они не в месте, но очень хотят вновь объединиться. По крайней мере, художница хочет встретить свою волчицу-мать.
— Она умерла?
— Волчица? Думаю, что нет.
Моя нижняя губа предательски задрожала.
— Но что бы ни случилось, в этом нет ничего хорошего.
— А это? — Я показываю на тигра, чтобы сменить тему материнства.
— Тигр. Я называю его Шерханом.
— Как в Маугли?
— Да, — Влад улыбается, но как-то грустно. — Мне кажется, что он враг.
— Чей враг?
— Автора. Я не могу объяснить это, но когда смотрю в его глаза, я чувствую то же самое, что и художница. Она его боится. Он преследует её, как Шерхан Маугли. И если у Инны связь с матерью-волчицей, то здесь полный разрыв.
Я наклоняюсь к остальным картинам, делая вид, что рассматриваю. А на самом деле я пытаюсь собраться с духом. Как Влад смог так легко понять меня? Неделю назад он кричал, что видит мою сущность. И он не ошибся, просто не знает, что это я.
— Почему у тебя здесь только её рисунки?
— Я не люблю живопись.
Я резко поднимаю туловище.
— Но…
— Картины Инны для меня особенные. Они не просто «живопись», — он делает знак кавычек пальцами, — я чувствую их, понимаю. Когда Алина притащила меня на её первую выставку, я думал, что это опять очередная муть. Но нет. Стоило мне увидеть первую работу, и я завис.
Влад поворачивается ко мне лицом, надеясь увидеть моё… Непонимание? Или призрение? Осуждение? Смех? Но он не видит ни того, ни другого. И тогда Влад продолжает:
— Я почувствовал связь с ней. Будто она говорит со мной, просит моей помощи. Она одинока и несчастна. И нет никого рядом с ней, кто бы согрел, утешил. Она скучает по волчице и боится этого тигра.