— Что я должна тебе сказать? — оборачиваюсь, гордо задирая подбородок, но потом опускаю его — у меня нет сил. — Я не разговаривала с твоими родителями.
— А со своим папашей?
— С ним тоже. — Это не совсем правда.
Я разговаривала с отцом сегодня после обеда. Но наш разговор никак не связан с Аристовыми. Отец просто высказал мне всё, что он думает обо мне, как о руководителе. Надо ли пересказывать разговор? Думаю, что не стоит.
— Ты врёшь! — вспылил он.
— Можешь думать, как тебе угодно. Только вот, зачем мне врать тебе? Я всегда прямо признаюсь в том, что делаю.
Я разворачиваюсь, мечтая поскорее укрыться в своём убежище, чтобы никого не видеть и не слышать. Знаете, насколько неприятно слышать от отца, какая ты бездарная и что совсем на него не похожа?
Видите ли, лучше бы у него был сын, а не такая слабая и тупая дочь! Я думала, что его слова уже никогда не причинят мне боль, но ошибалась. Это всегда больно. Пусть даже не в первый раз, и уверена, что не в последний.
— Тогда скажи мне, как мой отец узнал, что я не ночую здесь ровно две недели?
Стоп. А вот это интересно. Очень хороший вопрос. И выстроен грамотно. Ровно две недели.
Моя догадка подтверждается.
Я ступаю на первую ступеньку и оборачиваюсь.
— Ты видел камеру на входе?
— Да, и что?
И что? Да ладно? Неужели не понятно?
Я поднимаю брови.
— Ещё не догадался?
Влад рассеянно хмурится, проводя рукой по волосам. Теперь они торчат в разные стороны. И из надменного бизнесмена он вдруг превращается в дворового мальчишку, на которого напялили шикарный костюм. Ему так намного лучше. Я повторяю его движения, тоже сводя брови.
— Ты же не думаешь, что эта камера для нашей защиты?
Я сразу заподозрила эту штуку в слежке. Неспроста она там висит. В многоэтажке, где ещё недавно находилась моя квартира, была целая серия камер, и я не могла точно сказать, какая из них принадлежит отцу, но здесь всё проще простого.
— Хочешь сказать, — Влад смотрит на меня, и я по глазам вижу, что он начал понимать, что к чему, — за нами следят? Но для чего?
— Неужели ты настолько наивен? — Я качаю головой. — Не знаю, как принято в вашей семье, но для моей это вполне нормально.
— Нормально? Как это может быть нормальным? — кипятится Влад.
М-да, я и не думала, что дела обстоят именно так.
— Мне вот интересно, — я скрещиваю руки на груди, облокачиваясь на перила, — насколько ты наивен?
— Какая ещё наивность? Этого не должно быть! Родители не должны устанавливать камеры, чтобы следить за детьми! Это просто бред какой-то! С тех пор как я познакомился с вашей семейкой, моя жизнь только и делает, что превращается в ахинею! В какие игры вы играете со своим отцом? И как это связано с моей семьёй?