— Не знаю! — Её язык заплетается. — Испанец, итальянец… да, кто угодно! Все меня обманывают. Я никому не нужна…
Она закрывает глаза и, похоже, засыпает на ходу.
— Мина! — Она ведь сейчас грохнется! Я протягиваю руки, чтобы подхватить её, но Мина вскидывает голову, поворот, и она вновь направляется к лестнице. — Что происходит?
Удачно преодолеть ей удалось только половину первого лестничного пролёта. Дальше произошло что-то странное. Мина остановилась возле одной из картин Инны Свободиной, на которой нарисованы девушка и тигр, ткнула пальцем в глаз животного.
— Ты можешь сколько угодно следить за мной, но тебе не удастся удержать меня в этой клетке!
После чего она пошатнулась и принялась падать назад. Хорошо, что я не отставал от неё, поэтому упала она прямиком мне на руки.
— Что ты за фрукт такой? — спрашиваю я у пьяной в стельку девушки, поднимая её на руки.
Сколько она весит? Пух, наверняка, и тот тяжелее. То, что она не скользкая и холодная, как змея, я убедился ещё в день свадьбы, но сейчас её оголенные участки кожи ощущались шёлком.
Господи, о чём я думаю?
Я несу почти бездыханное тело на второй этаж. Я был в её комнате лишь однажды и тогда не особо приглядывался. Здесь скромно, без вычурности и помпезности. Никаких ярких цветов, только нежно пастельные тона.
Удивительно, но мне нравится. Я почему-то думал, что Мина должна любить леопард и красный бархат. Вот что значат ассоциации.
Я аккуратно кладу её на пастель молочного цвета. Поддаюсь порыву и провожу подушечками пальцев по длинным волосам. Ещё одно предубеждение. Я считал, что они у неё короткие, жиденькие и отвратительного цвета.
М-да, вечер выдался не скучный. Но, блин, почему мне так хорошо? Голова перестала болеть, я больше не нервничаю.
Мина была пьяна, вела себя неадекватно, несла какую-то ахинею, но лучше это, чем крики и обвинения Алины.
Оказывается, я женился на расчетливой алкоголичке, скрывающий под своими мешковатыми костюмами стройное тело с соблазнительными изгибами, и прятавшую в пучке на голове шелковистую гриву. Я уже молчу о по-детски милом личике. Хотя уверен, что это только пока она спит и её острый язычок спрятан за этими нежно-розовыми губками.
Чёрт знает, что такое! Мне нужно принять душ и смыть с себя это наваждение.
Мина
Мне не нужна моя голова! Почему у меня на плечах голова? Для чего она мне? Толку от неё все равно нет! По крайней мере, не сейчас.
А, блин! Что ж так болит! Лучше бы её и правда не было.
Такое ощущение, что она весит целую тонну. Я с нереальным трудом отрываю её от подушки. И становится только хуже. Еще и тошнота добавляется.