— Кристина, твою мать! — одна чрезмерно активная, границ не видит, другая овощ.
Бабы, что с вами не так? — Уведи подругу, чтоб не попала под горячую руку.
Оживает, наконец. Ну слава тебе, господи.
— Давай не мешать. Мальчики сами разберутся. Пойдём, пойдём, — Тамара бузит и вырывается, но Кристина удерживает её, продолжая что-то успокаивающе заливать и давая нам возможность уйти к душевым. В ту часть аквапарка, где почти нет свидетелей.
Избавляемся от посторонних ушей в кривом петляющем коридоре. Тормозим, дожидаясь пока мимо пройдёт семейная компания и молча ждём, когда они скроются из виду. Даня стоит чуть впереди. Кулаки сжаты, тело как пружина.
Я морально готов, но удар с разгона в челюсть всё равно оказывается неожиданным. Прилёт такой, что отступаю назад. В глазах чернеет, а в черепной коробке что-то падает и разбивается.
— Ауч. Согласен. Заслужил, — нащупываю место удара. Хрустнуло так, словно треснула кость, но вроде ничего. Даже зубы на месте. Радов меня пожалел. Если бы захотел — валялся бы я уже с сотрясением.
Но он в бешенстве. Прям в лютом. Меня с пинка впечатывают в стену, хватая за грудки.
— Это моя сестра! — яростно цедят сквозь зубы. — Сука, ты суешь язык в рот моей сестре!
Хм… если бы только язык. Полагаю, хорошо, что он не знает подробностей.
— Знаю, — только и могу согласиться. Истина-то непоколебимая. — Прости. Я старался.
— Старался? СТАРАЛСЯ?! В городе тысячи девчонок! Тысячи! Но какого-то хрена тебе понадобилась именно моя сестра! Почему? — кулак впечатывается в бетонное препятствие аккурат возле моего лица. — ПОЧЕМУ, ТВОЮ МАТЬ?
— Потому что влюбился.
— Влю… — Даня осекается на полуслове, недоверчиво пятясь. Настолько опешил. — Гонишь?
— А я когда-нибудь шутил на такую тему? — спокойно отвечаю я.
Молчание. Разумеется, молчание. Мы слишком давно друг друга знаем.
— Мля! — Радов яростно тычет в меня пальцем. — Мне плевать, что там у тебя.
Держись от неё подальше.
— Не могу.
— Я предупредил! Оставь. Не втягивай. Ей рядом с тобой не место.
Понимаю. Знаю. Сам думаю об этом чаще, чем следует. В конце концов, это та причина, по которой в большинстве случаев разваливались все мои отношения.
— Всё будет нормально, — обещаю я. — Даю слово. Отвечаю за неё головой.
— Да мне ни в одно место не упёрлось твоё слово! Повторяю. Держись. От. Неё. Подальше!
— Говорю же, не могу.
— Не можешь или не хочешь?
— Дань, — челюсть отзывается болью на каждое слово. Морда завтра, вероятно, распухнет. — Я всё понимаю, правда. И не хотел, чтобы вышло так, но сделать ничего не могу. Это сильнее меня.