— Красивое платье. Я его не видел.
И такую тоже.
— Ещё не раз увидишь. У меня с девчачьими нарядами напряг.
— Значит надо поехать и купить, — на губах остаётся вкус мягкого поцелуя. — Завтра этим и займемся. А сейчас мне правда пора. Я и так слинял с важной встречи.
— Езжай, езжай, — неохотно отлипаю от него и уже без препятствий покидаю машину, прячась в подъезде. Здороваюсь с бомжом Толиком, обещаю завтра вынести ему чего-нибудь съедобного и поднимаюсь в квартиру. Ну… Что могу сказать?
Настроение заметно лучше. Забиваться в угол во всяком случае больше не хочется.
Прям чё-то сильно меня мотыляет на эмоциональных качелях, не ПМС ли часом?
Тихонько вставляю ключ в замок. Боюсь опять помешать, но опасения не подтверждаются. Даня вроде один. Замечаю его через приоткрытую дверь. Полулежит на постели, телек смотрит. Одетый. Женских ног из-под одеяла не торчит. Точно один.
Хорошая возможность, наконец, поговорить. Ненавижу ссоры. Они воняют тухлятиной. Вежливо стучу по косяку, привлекая внимание.
— Можно?
— Если очень хочется, — равнодушно отзываются.
Ладно, приму за согласие. Ух, что ж… с богом.
Тома
Проскальзываю в комнату бесшумным ниндзя, будящим всю округу звенящей за пазухой кусаригама[7]. С тем же грохотом забираюсь к брату на кровать, пристраиваясь поудобнее под его бочком. Ну вот. Прям как в детстве. Я всегда шла мириться первой.
Наверное, потому что всегда была виновата и совесть чесалась.
Даня же, как настоящий рыцарь, каждый раз принимал удар на себя. Неважно чего это касалось: драки во дворе или взорванной микроволновки — не было ни разу, чтобы он меня не прикрыл. Первое время родители верили и наказывали его по всей строгости, но потом просекли, что к чему. И наказывать перестали обоих. Поняли, что бесполезно.
— Не дуйся, — прошу я, сама дуя губы и отвешивая невинный «чпуньк» по упрямому носу. — Морщинки появятся.
— И когда это тебя волновало?
— Твоя внешность? Всегда.
— Рад слышать.
Беседа затухает. Ясно, аккуратно и незатейливо не выйдет.
— Ну прости меня, Дань. Нас. Мы не знали, что так получится.
— Не знали, что? Что будете крутить шуры-муры за моей спиной?
— Дань… Ты должен понять… — понижаю голос и жмусь к нему ещё с большей нежностью. — Я его… люблю.
Ну вот, я произнесла это вслух. Да, люблю. Быть может, это не ванильная любовь, от которой в розовом экстазе трепыхают крылышками почки и селезёнка, но любовь.
Другая. Более взрослая, что ли. Мне и самой она в новинку, прежде подобного не было. Влюблённость — да, но не так…
Я просто знаю, что хочу быть с ним. Знаю, что мне с ним спокойно. Знаю, что за один его взгляд, которым он смотрит