Гелик срывается с места под раздосадованное бибиканье.
— Долбанутая? С тобой как, всё нормально? Башкой нигде не шибанулась? — шипит на меня Игнатенко.
— А с тобой? — парирую я. — Знаешь, меня уже подзаколебала эта твоя манера бросаться обрывками информации. Как с барского плеча кафтан нищему скинул. Мол, на, подавись, но не забывай радоваться моей щедрости. Я же девушка, блин. И мне нужны детали, а то со своим воображением я могу мно-о-ого чего додумать. И не факт, что результат тебе понравится.
Претензия повисает в салоне, даже не удостоенная вниманием. Очаровательно. Вот и поговорили. Ему это не надо, а мне и подавно. Я тоже умею играть в молчанку. И играю. Следующие несколько минут, надувшись и скрестив руки на груди.
Сижу так, пока авто не тормозит на набережной Мойки, ловко вклиниваясь между припаркованной красной Маздой и синим Опелем. Демьян всем корпусом оборачивается в мою сторону. А я на него из принципа не смотрю. Перебьётся.
— Мне нравишься ты, — как мокрой тряпкой по морде ошарашивают меня. — Так, как нравится девушка, которую хочется и трахнуть, и в кино сводить. Достаточно деталей? Всё предельно ясно? Вопросы есть?
Сглатываю образовавшийся в горле ком, отрицательно мотая головой. Хотела подробностей — получай. С желаниями надо быть осторожней.
Приятно ли мне?
Да.
Рада ли я?
Не знаю…
Мне суют в руки знакомую папку.
— Тогда вперёд, — кивок. Поворачиваю голову и растерянно понимаю, что мы стоим напротив железных ворот, над которыми большими буквами написано РГПУ. Вау. Приехали. А я не заметила. — Сама дойдёшь?
Ну вот, меня вежливо выпроваживают. Оно даже хорошо. Поспешно вываливаюсь из машины, прижимая документы к груди. Задерживаюсь в универе максимально долго, пропуская вперёд всех: даже тех, кто только собирается выйти из дома. Но вот меня уже настойчиво просят, видя, что какая-то мутная особа битый час топчется в коридоре и пьёт казённый горячий шоколад из автомата. Прикольно. Я успела надоесть приёмной комиссии.
Всё сделано и, признаться, в голове настойчиво крутится шальная мыслишка поискать запасной выход и свалить от своего провожатого по-английски. Просто… не знаю. Пугает он меня. Реально чувствую себя рядом с ним безвольной овечкой. Но ведь если сбегу, он же потом с меня три шкуры спустит.
Делать нечего. Возвращаюсь к Демьяну.
— Чего так долго?
— Да там… народу дофига, — прячу глаза за полями шляпки. — Теперь куда? В кино или трахаться?
Язык мой — враг мой. Метёт без разбору, не успевая посоветоваться с мозгом.
Жду колкостей, но получаю лишь нейтральное: