Зараза. Чувствую, как к глазам подступают слёзы. Какой там любоваться Эрмитажем. Ничего уже не хочется. Ни здесь бродить, ни домой. В четырёх стенах лучше не станет. Нет. Раз пришла, буду просвещаться.
Шмыгаю носом, запрещая себе реветь, и иду искать информационную табличку с расположением залов второго этажа. Я изначально хотела туда больше всего, в галерею портретов Романовской семьи и в Малый Тронный зал.
— Вот куда ты опять умотала? Минуту на месте не стоится, — слышу за спиной недовольный голос. — Я так и буду бегать за тобой?
Недоумённо оборачиваюсь на голос. Не ушёл.
Он не ушёл.
— Ты же вроде не бегаешь за девушками.
— Ты делаешь всё, чтобы я нарушал собственные принципы, — отупело наблюдаю, как он снимает с не пойми откуда взявшегося пластыря прозрачную плёнку и сосредоточено заклеивает мой палец.
Он ходил за пластырем.
За пластырем…
Закончив, сжимает мою ладонь в своей, и я жалею обо всём, что успела наговорить. Ну уж нет. Не пущу его никуда. Не смогу. Какой есть, пускай будет.
Главное, чтоб мой.
— Если я здесь, значит я хочу быть здесь, — сообщают мне тоном, не терпящим возражений. — Так что чтобы я больше не слышал никаких «езжай домой», поняла?
— Если скажу, что поняла — ты меня поцелуешь? Прям здесь, под камерами? — не захочет, сама это сделаю. — Или религия не позволит?
Шероховатые губы мягко касаются моих, даря желаемое. Такой целомудренный поцелуй, что мне становится стыдно за неподобающие для данных обстоятельств мысли, спешно закружившихся вереницей в сознании.
— Моя религия позволяет сделать с тобой такое, что после ничего не останется кроме как жениться, — отвечает Дёма. — Но у всего есть своё место и своё время.
— Сказал тот, кто едва не трахнул меня в стриптиз-клубе.
— Это непредвиденные обстоятельства. Я тогда… не удержался.
Из меня вырывается смешок. Ну простите.
— Не удержался. Это так теперь называется.
— Не заводите меня, девушка. Иначе имеете все шансы не дотянуть до вечера.
Мне ещё с твоим братом разбираться.
— Кстати об этом… — снова корчу моську, но на этот раз виновато-просящую. У меня в арсенале их много накопилось за годы вечных запретов. — Можно тебя попросить?
— Так, — строго щурятся в ответ. — Уже почему-то уверен, что мне это не понравится.
Стопудово не понравится, к бабке ходить не надо.
— Можешь повременить? Немного, — складываю руки молитвой. — Просто Даняверняк рассердится и тогда все планы на пятницу накроются! А мне надо, чтоб он был в хорошем расположении.
— И что будет на пятницу? Ты так и не ответила.
— Неофициальное свидание для него и Кристины в условиях максимального раскрепощения. Я там тоже буду присутствовать, но фоном. Если всё удачно сложится тихонько свалю. И ты давай с нами. Только, умоляю, брату пока ничего не рассказывай.