Она прикрыла глаза и тяжело задышала… Ее кожа стала совсем бледной, а веки трепетали, выпуская наружу прозрачные капли.
— Ты себе все придумала. Это не любовь. Это ошибка. Забудь, — прошептал я.
Я поднял руку к ее лицу и стал вытирать слезы с ее щеки.
— Никогда. Ни за что. И я тебе не верю. Ты вернулся ко мне, — она открыла глаза, накрывая мягкой ладошкой мою руку.
Прикосновение ее кожи к моей заставило меня резко одернуть руку, как от мощного разряда тока.
— Я вернулся по просьбе мамы. Через три дня я улечу. Не превращай эти дни в ад, СЕСТРЕНКА, — я засунул свою руку в карман, ощущая, как кожа горит огнем, словно от ожога.
Да, я сейчас намеренно назвал ее сестрой, чтобы она, наконец, поняла, что я ее БРАТ. Между нами глубокая пропасть, которую нам не преодолеть. Нельзя сближаться, даже если наши сердца кричат об обратном.
— Я больше не считаю тебя своим братом. Ты — моя любовь и боль, — прорыдала она, притягивая меня к себе за футболку. Видно было, что мои слова ее убивали, ранили глубоко и смертельно. Именно этого я добивался, чтобы убить все ее чувства, чтобы смогла избавиться от этого наваждения и продолжала жить дальше.
— Остановись, нельзя, — убрав ее пальцы, я отступил от нее на шаг. — Не хочу слышать.
Было больно слышать ее признания, и чувствуя то же самое, не иметь возможности ответить взаимностью. Я любил ее больше жизни своей извращенной неправильной любовью. Знал, что мне не излечиться и гореть в этом аду вечно, но я не позволю ей жить в этих муках. Она достойна лучшего, но не со мной.
— Мне не стыдно говорить тебе об этом, — всхлипнула она, вытирая свои слезы дрожащими пальцами, указывающими, что она на грани.
— Прошу тебя, не усложняй. Держи лекарство и успокойся, пока тебе не стало плохо, — я видел, как она тяжело дышит и понимал, пора прекращать этот разговор. Ее слабое сердце. Может не выдержать этих эмоций, моей жестокости, которую я обрушил на нее.
— Оно мне не нужно. Пусть станет плохо. Не хочу жить. Или с тобой, или никак, — оттолкнула мою протянутую с лекарством руку.
Глупая, упрямая, малышка — она ничего не хотела слышать. Как бы мне хотелось сказать, что без нее, мне тоже не хотелось жить. Последую за ней к самому дьяволу в преисподнюю, где буду гореть в пламени ада. Меня там давно дожидаются. Именно там мне самое место.
— Рина, пожалуйста, прекрати. Ты не можешь меня любить. Ты путаешь свои чувства с привязанностью. Ты никого не знала, кроме меня. Ни с кем не общалась. Вокруг полно парней, оглянись, — быстро приблизился к ней, обхватив ладонями ее плечи.